4. ДРУГОЙ ПРОЦЕСС
"Другой процесс. Франц Кафка в письмах к Фелиции". Так скромно, со вкусом и многозначительнее, чем казалось бы, уже упомянутый Элиас Канетти назвал книгу, посвященную… кому или чему?

Сама схема ДРУГОЙ, но ПРОЦЕСС отстраняет Кафку от событий романа, и в то же время книга исподволь, от страницы к странице, легкими прозрачными мазками обрисовывает контур "любовного процесса" несчастного писателя.

Читателю, простодушно выуживающему и вычитывающему из романа страницы, по которым, якобы, шагает Франц Кафка , пожалуй, и невдомек, что сам он при этом участвует в "процессе" над писателем в качестве заседателя в суде присяжных. Читатель, уже сопоставивший "Письмо к отцу" и "Приговор", вполне уверен, что разобрался в художественном методе автора и отныне умеет, снимая маску персонажа его произведения, смело пожать руку писателя.

Если это так (но зачастую это действительно так), читатель, может быть, не подозревает и того, что у Кафки есть еще и античная трагическая маска, требующая особого, пристального внимания, и провокативный, самообязывающий и подталкивающий его метод творчества.

Это Томасы Манны пишут словно под диктовку сидящего в них секретаря. Нашему герою творчество дается как каменотесу мраморная каменоломня, и без бича надсмотрщика тут не обойтись. Другое дело, что Кафка сам себе ищет бичевателя и притом совершенно осознанно. Именно здесь коренится история его пятилетней любовной интриги.

Итак, Франц Кафка и Фелиция Бауэр.

Для начала бросим взгляд на их общую фотографию 1917 года. Наверное, после внимательного размышления чувство недоумения. И это Муза Поэта? Полноте, здесь совсем другое. И это другое мы обязаны выяснить. Правда, при этом нам не избежать некоторых неприятных моментов может быть, неловких подглядываний в замочную скважину, но и с этим приходится сталкиваться детективам от литературы.

13 августа 1912 года - знаменательная встреча молодых людей в доме семейства Бродов. 20 (?) августа Кафка записывает в дневник:

Фройляйн Ф. Б. Когда 13 августа я пришел к Броду, она сидела у стола и выглядела почти как служанка. Я даже не полюбопытствовал, кто она, "Америка" просто удовольствовался этим впечатлением. Костлявое непримечательное лицо, причем его непримечательность бросалась в глаза. Шея открыта. Нарядная блузка. Облик её был совершенно домашним, хотя, как выяснилось позднее, это совсем не так. (Я несколько теряю к ней интерес из-за того, что так быстро разглядел её сущность. Правда, состояние, в котором я теперь нахожусь, не сделало бы привлекательным целый сонм прелестей, "Америка" кроме того, я полагаю, что их и нет вовсе. Если сегодня у Макса меня не слишком отвлекут литературные новости, я постараюсь закончить историю Бинкельта, она не будет длинной и должна получиться.). чуть ли не переломленный нос, светлые жесткие непривлекательные волосы, крепкий подбородок. Пока я приживался, я в первый раз внимательно пригляделся к ней, "Америка" когда уселся, уже вынес окончательный приговор. Как… (запись обрывается).

Предположим, на всякий случай, что запись действительно обрывается, но приведем, в качестве первого отступления от истины, абзац из книги Элиаса Канетти :

"Потом, 20 августа, через неделю после встречи, он пытается дать зарисовку первого впечатления. Он описывает внешность девушки и чувствует, что как бы отчуждается от неё именно потому, что подступает к ней в этой зарисовке "слишком назойливо". Он счел вполне естественным, что она, незнакомка, оказалась в этом обществе. Он с ней как-то тотчас свыкся. Усаживаясь, я впервые как следует на неё взглянул, "Америка" когда сел, у меня уже было о ней необходимое суждение.

На середине следующей фразу запись обрывается. Все более важное осталось недописанным это выяснится позже, со временем". (Пер. М. Рудницкого).

Как видим, маститый, достохвальный писатель уже на второй странице своей книги шулерски передергивает карты умалчивает о катастрофическом впечатлении, вынесенном Кафкой после первой встречи с Фелицией. В условиях задачи Элиас Канетти смазывает одну из важных констант, и мне, например, уже трудно надеяться на верный ответ в конце книги.

Но вернемся к вышеприведенной фразе: предположим на всякий случай, что запись действительно прерывается. Прерывается или оборвана? Я вынужден прийти к выводу: ОБОРВАНА. И вот почему.

Дневники и письма Кафки впервые опубликованы в Праге в 1937 году (том 6 Собрания сочинений). Но у Фелиции "в заначке" огромный корпус к ней писем Франца Кафки. бог знает, что там мог написать своей невесте в квадрате Франц Кафка. Бог знает, как она к этому отнесется; не свершит ли, обидевшись, кощунство, не сожжет ли 716 страниц бывшего своего жениха? На что только не пойдет друг ради друга! И ведь здесь даже не подлог просто умолчание. И еще: рыбак рыбака видит издалека. Делец Макс Брод носом чует "делячку" ("моя делячка" так называл её Франц). Фелицию. Он чуял и ждал. Очень долго. Целых три десятилетия. И взятые им меры предосторожности сыграли свою роль. В 1967 году (и тут я прощаю, хотя он в этом и не нуждается Макса Брода). Читатель получает огромный том писем Кафки в Фелиции Бауэр и некоторых других, имеющих отношение к этой странной связи. Том этот дорогого стоит. Это роман в письмах… впрочем, и он требует особого разговора.

Право, давно пора вернуться к злополучной дневниковой записи 20 августа 1912 года. В ней Кафка как бы проговоривается-оговаривается характеристикой: "служанка". Запомним это словцо писательские оговорки иной раз фейерверкам подобны.

20 сентября 1912 года Франц Кафка пишет первое письмо Фелиции Бауэр. Полтора месяца раздумий. 15 августа: Много думал что за смущение при написании имени? о Ф.Б." через 70 дней в шестом письме он воскрешает знаменательную встречу. Даже при той осторожности, которая была присуща Кафке, этот инкубационный период слишком затянут. Такое впечатление, что в генеральном штабе его сердца (?), мозга (?) разрабатывалась стратегия долговременной (чересчур!) осады. Предыдущие пять писем тактическая уловка, средство для усыпления бдительности, пока 27 ноября он не идет на приступ. Чрезмерная занятость? Нет, жизнь идет своим чередом. 29-летний молодой человек конструирует своё сердечное чувство. И бесчисленные подробности первой встречи на восьми листах (печатного текста) шестого письма результат в первую очередь ЗАБЫВАНИЯ скажем, наконец, впрямую это слово! физической непривлекательности девушки. Их совместная с Фелицией фотография предает истину в наши руки. В дальнейшем он требует от неё все новых и новых фотографий в надежде на то, что они помогут ему забыть первое неблагоприятное впечатление и засвидетельствуют ему его ошибку. Ведь "влюбленные" еще долго-долго будут разъединены расстоянием от Праги до Берлина.

Макс Брод в "Биографии Кафки" приводит текст черновика не отосланного письма от 9.11.1912 "оно достаточно свидетельствует о состоянии паники и бегства".

Милая фройляйн! Вам не стоит мне писать, и я писать Вам больше не стану. Своими письмами я, должно быть, принес Вам несчастье, "Америка" не помог (!!! В.Б.) себе. Чтобы осознать это, мне бы не понадобилось пересчитывать каждый бой часов сегодняшней ночи, ведь осознавал это ясно перед первым своим письмом, и если несмотря на это, я ПОПЫТАЛСЯ (мой регистр -В.Б.) влюбиться в Вас, то, конечно, заслуживаю за это проклятия, коли уже не заслужил. Если Вы желаете, я, конечно, отошлю Ваши письма, в противном случае я охотно их сохраню. Если Вы все-таки пожелаете их получить, отправьте мне незаполненную открытку в знак этого. Я же, напротив, прошу Вас, насколько только способен, мои письма оставить, Позабудьте побыстрее мое призрачное существование и живите спокойно и счастливо, как прежде.

Вот так маленькая индульгенция, выданная Кафкой самому себе!

Итак, не исключается возможность ПРЕДНАМЕРЕННЫЙ выбор некрасивой девушки при двух несомненных плюсах:

1.Такой девушке будет трудно устоять перед высоким стройным брюнетом с выразительными серыми глазами.

2.Влюбиться в т а к у ю девушку до самозабвения, до потери бдительности, до потери свободы в браке невозможно.

Если такое предположение близко к вероятности, дальнейшее развитие событий две помолвки и два разрыва отношений в течение пяти лет, несколько кратких встреч и еще более кратковременное (на пальцах одной руки перечислены эти денечки) сближение объяснимы.

Но зато: новелла "Приговор" (посвящена Ф.Б.), "Превращение", "Кочегар" (первая глава романа "Америка" "В исправительной колонии", роман "П р о ц е с с"…

Вот подлинная цель этого любовного чувства ТВОРЧЕСТВО! Та самая морковка, которую на кончике пера держал перед собой, впереди себя Кафка протяжении пяти лет жизни. Конечно, он обольщал девушку (и писал при этом "Обольщение в деревне"), почти что лгал себе и ни когда не обманывал своего божества ТВОРЧЕСТВА.

Элиас Канетти , основываясь на письмах и дневниках писателя, связывает содержание романа "Процесс" с процессом любовных отношений его и Фелиции Бауэр . по существу все кубики он выстроил достаточно правильно. События в романе разворачиваются на протяжении одного года от встречи до помолвки и до разрыва отношений прошло примерно столько же времени. Кафка начал писать роман, когда ему исполнился 31 год Йозеф К. гибнет накануне своего тридцатилетия. Трагичны и обе финальные сцены (хотя финал романа требует отдельного обсуждения). Вполне возможны некоторые аналогии и интерпретации событий романа. Почему бы под крышей пансиона фрау Грубах не поместить родительницу Франца? Бабушка и дедушка старики в доме напротив. Кухарка переходит в роман из отцовской квартиры, фройляйн Бюстнер (Ф.Б.) Фелиция Бауэр , фройляйн Монтаг Грета Блох, подруга Фелиции.

"Америка" вот что Элиас Канетти пишет о девушке в гетевском доме в Веймаре, где Кафка "стал почти что своим человеком": "Но он встретил девушку и вне дома, частенько сталкивался с ней в переулках маленького городишка, с грустью наблюдал её в обществе молодых людей, назначил ей свидание, на которое она не пришла, пока не понял, что её интересует некий студент". (С.Р.) в романе фрау Грубах говорит о фройляйн Бюстнер: Она хорошая, славная, такая приветливая девушка, аккуратная, исполнительная, трудолюбивая,, я все это очень ценю, но одно верно: надо бы ей больше гордости, больше сдержанности. "Америка" в этом месяце я уже два раза видела её в глухих переулках, и каждый раз с другим кавалером". (Р.-К.)

вы спросите: "Америка" что там еще за студент? Ясно тот самый, что вовсю ухаживал за женой служителя в суде из романа.

Дядя в романе ? Так у Кафки их более чем достаточно.

Адвокат? Встречи на каждом присутственном шагу.

Лени (или Эльза) почему бы ей не быть утешительницей из веселого квартала, не обходимого и писателем.

На роль Титорелли не трудно подыскать любого художника официоза.

Директор банка и заместитель? Отец друга Кафки Эвальда Пржибрама был председателем правления "Учреждения по страхованию от несчастных случаев рабочих Богемии", где служил писатель и который благоволил ему.

Прокурор-приятель, как черт из коробки, мог выскочить из любого судебного процесса и стремления Кафки поставить ширму между собой и миром.

Если учесть высказывание любимого Кафкой Флобера "Эмма Бовари это я сам", не стоит сомневаться, что все свои фантазии наш герой выстраивает не на уровне облаков, "Америка" на грешной земле с грешниками и собой, грешным.

Главное же, что мешает связать "Процесс" с Фелицией Бауэр это абсолютная неадекватность литературных устремлений жениха и невесты. Она совершенно не интересовалась творчеством Франца и с большим трудом и с еще большим опозданием прочитала посвященную и подаренную ей книгу. Свой бисер Кафка метал в данном случае не в ту сторону. Если и были у Фелиции Бауэр шансы попасть в невольные соавторы романа, то не иначе как для отмщения обиды, которую Кафка нанес самому себе, ввязавшись в авантюру помолвок. Так считает Элиас Канетти . ход, пожалуй, чересчур многосложный. Кто был способен понять это? При жизни пожалуй, Макс Брод и Эрнст Вайс поверенные жениха. Рефлексия сублимированного сознания? Но тут мы, по примеру барона Мюнхаузена, строим одну теорию на фундаменте теории другой…

Тем не менее у Канетти есть свидетели "другого процесса", которых он не заметил. Они населяют опять же первую главу романа, которая заиграет особыми красками, если поместить с ней рядом письма Кафки к Фелиции, особенно начального периода.

В тексте первой главы несколько раз заходит речь о фотографиях в комнате фройляйн Бюстнер (Ф.Б.) и трех молодых чиновниках, едва знакомых Йозефу К. эти фотографии то и дело упоминаются в тексте точно так же, как Кафка в одном письме за другим к будущей невесте расписывает впечатление от фотографий, присланных ею. Эти фотографии буквально затребованы им у девушки и изображают её в конторе и на природе рядом с сослуживицами и даже молодыми людьми. Вот откуда возникают в романе Куллих, Каминер и Рабенштейн, и фотографии, и недовольство Йозефа К. при виде чиновников со снимками в руках элементарное проявление ревности жениха. Подлинна она в письмах (и романе) или нарочита дело другое, но если в письмах её проявление было тактическим ходом, то в романе и как последовательное развитие взятой на себя линии, и как ревность действительная. Но чувство это особого рода: так дети ревнуют к отцу мать свою единственную опору и защиту, не из любви даже, "Америка" из чувства самосохранения.

Вышесказанное, казалось бы, льет воду на мельницу Элиас Канетти , и частично это так. Но с еще большим основанием можно поместить в раздел "реалий на алтаре романа", и если это не сделано, то лишь из уважения к замечательной старательности лауреата Нобелевской премии.