Отступление в космос

Из книги космонавта Алексея Леонова:

«С Земли мы получаем последние указания по посадке корабля. Уточняем расчёты. Проходим через самый юг Камчатки. Ночь. По редким огонькам населённых пунктов мы определяем, что летим над сушей. Через двадцать минут корабль вышел из тени, и Павел Иванович приступил к ориентации корабля. Минут через пятнадцать корабль занял нужное положение. До запуска двигателя осталось пять минут. Эти минуты пролетели быстро. И мы опять над Африкой, только западнее, чем в прошлый раз.

— Пора, Паша, — даю отсчёт: пять, четыре, три, два — пуск!
Павел Иванович нажал на пусковую кнопку, и за бортом мы услышали рокот двигателя. Лёгкая перегрузка вдавила нас в кресла, мы внимательно слушали шум двигателя и передавали в эфир:

— Двигатель работает пять секунд, десять, двадцать. Параметры в норме.
И так до тех пор, пока двигатель не отработал заданное время.

Выключили двигатель. Наступила тишина... и опять невесомость. А нам очень хотелось, чтобы корабль быстрее входил в плотные слои атмосферы — сигналом этого будет перегрузка. Но невесомость всё продолжалась, и мы засомневались, всё ли правильно сделали.

Вдруг вижу, как пылинки, а их оказалось много после работы двигателя, стали оседать. Ощущаем перегрузку. Вначале она почти незаметна, а затем навалилась в полную силу и давит, давит.

В иллюминаторе я увидел вначале дым, а затем огонь. Далее всё это превратилось в белое свечение. Корабль шёл, окружённый бушующим пламенем. Расплавленный металл растекался по иллюминатору... Температура за бортом в носовой части космического корабля достигала трёх тысяч градусов тепла! Мы напоминали гигантский метеор с огромным хвостом.

Перегрузка неожиданно спала, пламя прекратилось, корабль потерял космическую скорость и свободно падал в атмосфере.

Небольшой рывок — раскрылся тормозной парашют. Через несколько секунд ещё рывок — раскрылся вытяжной, а за ним и основной парашюты. Площадь купола этого парашюта около тысячи пятисот квадратных метров. Стало тихо. Корабль покачивался на стропах. Мы слышали, как свистел в них ветер. Солнце ярко светило в закопчённые иллюминаторы. Затем оно пропало. В корабле стало сумрачно. Мы поняли — спустились под облака. Стало ещё темнее.

— Что это? — не успели задать вопрос друг другу, как включился тормозной двигатель, и корабль мягко коснулся заснеженной земли. Скорость приземления была маленькой, мы даже слышали, как снег проседал под кораблём.
Итак, эксперимент по выходу человека в открытое космическое пространство выполнен успешно: В КОСМОСЕ ЖИТЬ И РАБОТАТЬ МОЖНО!»

Из ВИКИПЕДИИ:

«Посадка корабля „Восход-2“ должна была состояться после 17 витков в автоматическом режиме, но автоматика отказала. Корабль совершил ещё один виток вокруг Земли. На следующем витке командир корабля Павел Беляев перевёл корабль на ручное управление. Из-за того, что кресла космонавтов в кораблях „Восход“ были повёрнуты на 90 градусов относительно пульта (и относительно исходного положения на корабле „Восток“), ручное управление кораблём было невозможно, если космонавты были пристёгнуты в кресле „по-посадочному“. Поэтому Павлу Беляеву пришлось отстегнуться, сориентировать корабль, подготовить включение тормозной двигательной установки (ТДУ), вернуться в кресло, пристегнуться и включить ТДУ. На то, чтобы вернуться в кресло и пристегнуться, ушло 22 секунды, что дало перелёт приблизительно на 165 км к северо-востоку. В результате корабль приземлился в нерасчётной точке (с координатами 59°34’21.5» северной широты и 55°29’35.1″ восточной долготы), которая находится, приблизительно, в 75 километрах северо-западнее города Березники (Пермская область).

Посадка произошла в заснеженной тайге в 200 км от Перми, далеко от населённых пунктов. Космонавты пробыли двое суток[3] в тайге, пока их не обнаружили спасатели («На третьи сутки нас оттуда вытащили.»). Это произошло из-за того, что вертолёт не мог приземлиться поблизости. Место посадки для вертолёта было оборудовано на следующий день в 9 км от места, где приземлились космонавты. Ночёвка осуществлялась в построенном на месте посадки бревенчатом доме. Космонавты и спасатели добирались до вертолёта на лыжах. На вертолёте Ми-6 космонавты были доставлены в Большое Савино. Дорога, ведущая от аэропорта в город позже была переименована в "шоссе Космонавтов«[4]. Вечером 21 марта 1965 года космонавты прилетели на Байконур.

В полёте произошло семь аварий. И три или четыре из них по словам Леонова — смертельные.[3] Самая тяжёлая из них произошла, когда отказала система управления: была выключена вся автоматическая программа, и не было связи с Землёй.[5]

Совершив первый выход в открытый космос, советские космонавты опередили планы США. Через два с половиной месяца выход в космос совершил американский астронавт Эдвард Уайт.

Полёт корабля «Восход-2» был последним пилотируемым полётом кораблей типа «Восход». Ранее планировался длительный, до 15 суток, пилотируемый полёт на корабле «Восход-3», но этот полёт был отменен. Был осуществлён длительный полёт корабля «Восход» («Космос-110») с собаками Ветерок и Уголёк на борту. Этот полёт начался 22 февраля 1966 года и продолжался 20 суток. Это был последний полёт кораблей «Восход»."

Там же — СПУСКАЕМЫЕ АППАРАТЫ:

«Спускаемый аппара? т (СА) — космический аппарат или часть космического аппарата, предназначенный для спуска полезной нагрузки с орбиты искусственного спутника или с межпланетной траектории и мягкой посадки на поверхность Земли либо другого небесного тела.

СА может являться частью космического аппарата, совершающего полёт на орбите искусственного спутника небесного тела (например, орбитального аппарата или орбитальной станции, от которого СА отделяется перед спуском) либо космического аппарата, совершающего межпланетный полёт (например, автоматической межпланетной станции от перелётного модуля которой СА отделяется перед спуском).

Полезной нагрузкой являются люди, подопытные животные, стационарные исследовательские станции, планетоходы и т. д.

Содержание [убрать]
1 Спуск с помощью ракетного двигателя
2 Аэродинамическое торможение
2.1 Баллистический спуск
2.2 Планирование
3 Спуск с помощью парашютов
4 Состоявшиеся пилотируемые спускаемые аппараты
5 Некоторые разрабатывавшиеся, но не летавшие пилотируемые спускаемые аппараты
5.1 Капсульные аппараты
5.2 Крылатые аппараты
6 Перспективные пилотируемые спускаемые аппараты
7 Беспилотные спускаемые аппараты
8 См. также
9 Ссылки

Главная техническая задача мягкой посадки состоит в том, чтобы уменьшить скорость движения аппарата от космической (иногда, десятки километров в секунду) практически до нуля. Эта задача решается разными способами, причём часто для одного и того же аппарата на разных участках спуска последовательно используются разные способы.

Спуск с помощью ракетного двигателя[править | править вики-текст]
Также применяется термин «моторная посадка». Для обеспечения торможения и спуска этот способ требует наличия на борту аппарата примерно такого же запаса топлива, как для вывода на орбиту этого аппарата с поверхности планеты. Поэтому этот способ используется на всей траектории спуска (как единственно возможный) лишь при посадке на поверхность небесного тела, лишённого атмосферы, (например, Луны). При наличии на планете атмосферы ракетные двигатели используются только на начальной стадии спуска — для перехода с космической орбиты (траектории) на траекторию спуска, до входа в атмосферу, а также на заключительном этапе, перед самым касанием поверхности, для гашения остаточной скорости падения.

Аэродинамическое торможение[править | править вики-текст]

Спускаемые аппараты космических кораблей серий «Восток» и «Восход» спускались по баллистической траектории
При быстром движении аппарата в атмосфере возникает сила сопротивления среды — аэродинамическая, которая используется для его торможения.

Поскольку аэродинамическое торможение не требует затрат топлива, этот способ используется всегда при спуске на планету, обладающую атмосферой. При аэродинамическом торможении кинетическая энергия аппарата превращается в тепло, сообщаемое воздуху и поверхности аппарата. Общее количество тепла, выделяемого, например, при аэродинамическом спуске с околоземной орбиты составляет свыше 30 мегаджоулей в расчёте на 1 кг массы аппарата. Большая часть этой теплоты уносится потоком воздуха, но и лобовая поверхность СА может нагреваться до температуры в несколько тысяч градусов, поэтому он должен иметь соответствующую тепловую защиту.

Аэродинамическое торможение особенно эффективно на сверхзвуковых скоростях, поэтому используется для торможения от космических до скоростей порядка сотен м/с. На более низких скоростях используются парашюты.

Возможны разные траектории снижения аппарата при аэродинамическом торможении. Рассматриваются обычно два случая: баллистический спуск и планирование.

Баллистический спуск[править | править вики-текст]
При баллистическом спуске вектор равнодействующей аэродинамических сил направлен прямо противоположно вектору скорости движения аппарата. Спуск по баллистической траектории не требует управления и потому применялся на первых космических кораблях Восток, Восход и Меркурий.

СА Восток и Восход имели шарообразную форму и центр тяжести, смещённый вниз к более теплозащищённому днищу. При входе в атмосферу такой аппарат автоматически без применения рулей занимает положение днищем к потоку и космонавт переносит перегрузки в наиболее удобном положении спиной вниз.

Недостатком этого способа является большая крутизна траектории, и, как следствие, вхождение аппарата в плотные слои атмосферы на большой скорости, что приводит к сильному аэродинамическому нагреву аппарата и к перегрузке, иногда превышающей 10g — близкой к предельно допустимой для человека.

Планирование[править | править вики-текст]

СА корабля Аполлон имеет коническую форму и смещённый вбок центр тяжести
Альтернативой баллистическому спуску является планирование. Внешний корпус аппарата в этом случае имеет, как правило, коническую форму и закруглённое днище, причём ось конуса составляет некоторый угол (угол атаки) с вектором скорости аппарата, за счёт чего равнодействующая аэродинамических сил имеет составляющую, перпендикулярную к вектору скорости аппарата — подъёмную силу. За счёт работы газовых рулей аппарат поворачивается нужной стороной и начинает как бы взлетать по отношению к набегающему потоку. Благодаря этому аппарат снижается медленнее, траектория его спуска становится более пологой и длинной. Участок торможения растягивается и по длине и во времени, а максимальные перегрузки и интенсивность аэродинамического нагрева могут быть снижены в несколько раз, по сравнению с баллистическим торможением, что делает планирующий спуск более безопасным и комфортным для людей.

Аппараты с крыльями и типа «летающий корпус» более эффективно используют подъёмную силу
Угол атаки при спуске меняется в зависимости от скорости полёта и текущей плотности воздуха. В верхних, разреженных слоях атмосферы он может достигать 40°, постепенно уменьшаясь со снижением аппарата. Это требует наличия на СА системы управления планирующим полётом, что усложняет и утяжеляет аппарат, и в случаях, когда он служит для спуска только аппаратуры, которая способна выдерживать более высокие перегрузки, чем человек, используется, как правило, баллистическое торможение.

Орбитальная ступень системы Спейс Шаттл выполняет мягкую посадку
Орбитальная ступень космической системы Спейс Шаттл, при возврате на Землю выполняющая функцию спускаемого аппарата, планирует на всём участке спуска от входа в атмосферу до касания шасси посадочной полосы, после чего выпускается тормозной парашют.

Спуск Феникса на парашюте. Съёмка с MRO камерой высокого разрешения, с расстояния около 760 км
Спуск с помощью парашютов[править | править вики-текст]
Этот способ используется после того, как на участке аэродинамического торможения скорость аппарата снизится до величины порядка сотен м/с. Парашют в плотной атмосфере гасит скорость аппарата почти до нуля и обеспечивает мягкую посадку его на поверхность планеты.

В разреженной атмосфере Марса парашюты менее эффективны, поэтому на заключительном участке спуска парашют отцепляется и включаются посадочные ракетные двигатели.

Спускаемые пилотируемые аппараты космических кораблей серии «Союз», предназначенные для приземления на сушу, также имеют твёрдотопливные тормозные двигатели, включающиеся за несколько секунд до касания земли, чтобы обеспечить более безопасную и комфортную посадку.

Спускаемый аппарат станции Венера-13 после спуска на парашюте до высоты 47 км сбросил его и возобновил аэродинамическое торможение. Такая программа спуска была продиктована особенностями атмосферы Венеры, нижние слои которой очень плотные и горячие (до 500° С).

Конструктивно спускаемые аппараты могут существенно отличаться друг от друга в зависимости от характера полезной нагрузки и от физических условий на поверхности планеты, на которую производится посадка».

А теперь снова — Алексей Леонов:

«Мы сообщаем на Землю, что система автоматической ориентации отказала, и просим разрешения воспользоваться ручной. И вот слышим голос Юрия Гагарина:

— Разрешаем. Немного позже дадим время включения двигателя и вероятную точку посадки.

Мы пошли ещё на один виток, чтобы произвести посадку на полигоне, расположенном западнее расчётного.

Внимательно рассматриваем нашу трассу на навигационной карте. Где подходящее место для посадки? Трасса проходила через промышленные и густонаселённые районы нашей страны. Мачты высоковольтных линий, крупные здания... Нет, здесь нам нельзя садиться. Наш корабль может разрушить на земле какие-либо сооружения. При посадке корабль будет весить три тонны. И от двигателя мягкой посадки на земле может возникнуть пожар. Да и корабль можно повредить.

И вот мы с Павлом Ивановичем решаем, что лучше всего посадить корабль на площадку недалеко от города Перми.

ЗЕМЛЯ ПРИНИМАЕТ НАС

С Земли мы получаем последние указания по посадке корабля. Уточняем расчёты. Проходим через самый юг Камчатки. Ночь. По редким огонькам населённых пунктов мы определяем, что летим над сушей. Через двадцать минут корабль вышел из тени, и Павел Иванович приступил к ориентации корабля. Минут через пятнадцать корабль занял нужное положение. До запуска двигателя осталось пять минут. Эти минуты пролетели быстро. И мы опять над Африкой, только западнее, чем в прошлый раз.

— Пора, Паша, — даю отсчёт: пять, четыре, три, два — пуск!
Павел Иванович нажал на пусковую кнопку, и за бортом мы услышали рокот двигателя. Лёгкая перегрузка вдавила нас в кресла, мы внимательно слушали шум двигателя и передавали в эфир:

— Двигатель работает пять секунд, десять, двадцать. Параметры в норме.
И так до тех пор, пока двигатель не отработал заданное время.

Выключили двигатель. Наступила тишина... и опять невесомость. А нам очень хотелось, чтобы корабль быстрее входил в плотные слои атмосферы — сигналом этого будет перегрузка. Но невесомость всё продолжалась, и мы засомневались, всё ли правильно сделали.

Вдруг вижу, как пылинки, а их оказалось много после работы двигателя, стали оседать. Ощущаем перегрузку. Вначале она почти незаметна, а затем навалилась в полную силу и давит, давит.

В иллюминаторе я увидел вначале дым, а затем огонь. Далее всё это превратилось в белое свечение. Корабль шёл, окружённый бушующим пламенем. Расплавленный металл растекался по иллюминатору... Температура за бортом в носовой части космического корабля достигала трёх тысяч градусов тепла! Мы напоминали гигантский метеор с огромным хвостом.

Перегрузка неожиданно спала, пламя прекратилось, корабль потерял космическую скорость и свободно падал в атмосфере.

Небольшой рывок — раскрылся тормозной парашют. Через несколько секунд ещё рывок — раскрылся вытяжной, а за ним и основной парашюты. Площадь купола этого парашюта около тысячи пятисот квадратных метров. Стало тихо. Корабль покачивался на стропах. Мы слышали, как свистел в них ветер. Солнце ярко светило в закопчённые иллюминаторы. Затем оно пропало. В корабле стало сумрачно. Мы поняли — спустились под облака. Стало ещё темнее.

— Что это? — не успели задать вопрос друг другу, как включился тормозной двигатель, и корабль мягко коснулся заснеженной земли. Скорость приземления была маленькой, мы даже слышали, как снег проседал под кораблём.

Итак, эксперимент по выходу человека в открытое космическое пространство выполнен успешно: В КОСМОСЕ ЖИТЬ И РАБОТАТЬ МОЖНО!!

*

Я привел столь пространные цитаты потому, что мне (и читателю) нужно представить себе событие, которое, возможно, произошло в феврале 1959 года именно в районе горы Отортен. При этом следует обратить внимание на то. Что район Отортена находится между местом приземления «Восхода 2» и приземлением космического аппарата на Подкаменной Тунгуске примерно на одной широте.

Кроме того, описании е траекторий и способов спуска дает представление о том, что наша космонавтика набирала определенный опыт, а при этом вполне могли быть как положительные, так и отрицательные результаты запусков. Так не бывает, чтобы все шло гладко и по восходящей успехов. Но ЦК КПСС не собирался обнародовать неудачи вплоть до запуска в космос Юрия Гагарина. А уж этот успех перекрывал и покрывал все наши неудачи и вообще закрывал тему неудач.

Так что тему НУЛЕВОГО КОСМОЕАВТА можно и нужно развернуть в приближении к трагедии группы Дятлова. вот уже полгода я пытаюсь к ней подобраться сквозь однообразное жужжание версий, которые ни в одни ворота не лезут по самой простой причине — все они игнорируют обстоятельства за пределами вершины 1079 и Уголовного Дела. Самое странное — исследователи отмечают ложь и несостыковки в этом деле и представляемых событиях. Но упорство их упирается в стенку, выстроенную не слишком прочно, но зато с использованием самых диковинных материалов.

Мне предстоит совместить или сопоставить высокое и низкое, космическое и земное, случайное и необходимое, материальное и греховное на пути к материальному.

Когда? Где? Что?

Специально озаботился состоянием вечера в городе Карпинске свердловской области — 60 градусов северной широты, около 200 км южнее перевала Дятлова — 1-5 февраля 2016 года. приличные сумерки — уже в 17-20 — 17-40, темнота — 18 — 18-10.

Видимость также зависит от места действия — на высоте 1079 или в тайге или на равнине.

Имеет значение также — продолжительность наблюдения чего-нибудь необычного, а также — количество наблюдателей.

У нас нет никакой сравнительной информации по этим дням. Если не считать противоречивых сведений Шумкова — Владимирова. Даже последний день записи в дневнике — 31 января — под вопросом.

Владимиров повествует о ярко сияющей Венере, Шумков — о ветре, «на который просто приходилось ложиться». То есть, не обходилось и без поземке. Ветер утих в 19 часов, когда группа уже вернулась с Чтстопа. Следовательно. Около 17-30 они начали подъем в сумерках, а спустились уже в полной темноте. Вэтот промежуток Владимиров увидел сигнальную ракету над Отортеном. А Шумков — подсвечивающую с юга на северо-восток. Температура около минус 50 градусов и — облака? Обычно при такой температуре у нас или сияние звезд или туман с видимостью не более сотни метров. Придется предположить первое.

Вопрос Владимирову: ракета сигнальная поднималась, опускалась или видны были обе фазы? Ушедший из жизни Михаил на этот вопрос уже не ответит. Придется ракета опускалась на Отортен, а ракета Шумкова — за горизонт.

И 1-2 февраля это происходить не могло. Если судить по оставшимся у них ночевкам. Приходится. Учитывая показания метеостанции, принять вечер 4 февраля, до которого, якобы, дятловцы так и не дожили. Остается только констатировать, что кто-то скорректировал дневники. Отсекая период 1-4 февраля.

Проверяю логичность этих своих построений. Поскольку они еще имеют какую-то привязку, а вот далее мне нужно оперировать построением, в котором присутствуют предположения и допуски, достойные Шерлок Холмса. Увы, претендовать не смею. Я пойду своим зыбким путем, но для начала я пойду путем зерна Уголовного Дела и Места палатки на высоте 1079.

Пусть дятловцы поставили её нам самостоятельно 1 февраля и в темноте заметили СПУСКАЕМЫЙ АППАРАТ ВОСХОДА-2, с огненным шлейфом тормозивший в поднебесье. Они должны были услышать и свист или грохот.

Последний 33-ий кадр с пленки № 1 изображает нечто светящееся — с размытыми очертаниями, объект словно бы находится за занавесом... мог ли фотограф уловить свечение ракеты сквозь полог палатки? Буде это так, дятловцы могли с помощью компаса определить азимут объекта с целью проверки его на следующий день.

Другая возможность начала событий — дятловцы в начале сумерек увидели вдали спускающийся на парашюте аппарат. При этом они могли быть или на склоне или внизу. В лесу при подготовке ночлега. Но и тут они могли взять азимут.
И в любом случае у них в дневниках непременно появилась бы запись об объекте — даже с возможными предположениями, что и как. Тогда эти записи должны быть непременно изъяты.

По-моему. Я пока иду ощупью. Но в правильном направлении.

Неправильно только предположение об установке ими палатки на высоте 1079. или — напротив? Именно из-за сего светящегося объекта они решили ночевать на перевале с тем, чтобы утром со свежими силами отправиться на розыски объекта. Но тогда — откуда 33-ий кадр?

Есть обстоятельство, которое подрывает построение с ракетами группы Шумкова — эти свидетельства появились уже в 1990-2000-х годах, то есть, когда уже можно было быть и осведомленными и бесстрашными. Но ведь о феноменах 17 февраля и 31 марта все говорили вполне откровенно и не таясь. Лично я от Анатолия Шумкова ничего лишнего не слышал — кроме как о ракете над Чистопом. И, вернувшись из похода члены группы Шумкова не могли не поделиться с сотоварищами о виденном в походе. В конце концов — написать в отчете. А где сам отчет? А где личные записи Шумкова? И где, наконец, книга, которую Валерий Шумков собирался посвятить своему отцу? На все эти вопросы нет ответа. думаю — не без причины. Но если эти сведения были засекречены при советской власти, то что уж потом, в мне эпоху гласности?

Мне скажут: «Что маешься-то? Сходи да спроси — рядом же!»
Пробовал. Задавал более невинные вопросы. Получил ответы — мягко говоря, противоречивые. Собственно, я давно уже привык к старой формуле ВРЕТ, КАК СВМДЕТЕЛЬ! На форуме некто воскликнул: «Я уже все мозги высушил, все извилины заплел! Да, таковы они — свидетельства поисковиков!

Примем, однако, вариант: дятловцы «лабаза» не сооружали, палатку на склоне не ставили и на Отортен не ходили. Они пошли другим путем, не своим, а вынужденным. После того, как увидели, например, парашют спускаемого аппарата — явление экстраординарное и, возможно, тревожное. Наш советский человек вседа готов на выручку, на ююбой экстрим, хоть к черту в зубы!

Итак, они могли увидеть парашют спускаемого аппарата уже в начале сумерек, когда ставили палатку. Взяли азимут. Переночевали. Утром отрядили спасательную экспедицию — Дятлов. Колеватов. Золотарев, Кривонищенко. Две девушки остались «дома» под охраной вполне сильной и дееспособной.

Местность для поисков — европейского масштаба — пятьдесят на пятьдесят километров. И если поисковые вертолеты из Перми тоже начали облет с утра, то не сразу и, быть может, не в тот же день был увиден парашют спускаемого аппарата на каком-нибудь дереве.

По моей версии, первыми у цели оказались дятловцы. Неожиданная страшная находка! Оцепенение. Но и осознание важности происходящего. Чем они могли помочь?

Ничем, разве что сигнальным дымовым костром для барражирующих вдали вертолетов.

Кульминация

Наступает самый сложный этап реконструкции, так как я вступаю в совершенно мне не знакомую область — спецназа. подозреваю даже, что на первых вертолетах были специально обученные люди, но, как говорится, не волкодавы. Их встреча с дятловцами носила двойственный характер: все же они облегчили поиски. Но зато увидели то, чего им видеть не следовало. Коллизия, прямо скажем, не однозначная. Все бы ничего, но есть лишние свидетели — из гражданских. Объяснение о походе. Рассказ об увиденном. Возможно, предъявление документов из офицерской сумки Дятлова. Маршрут. Карта. Цель — Отортен. Радиосвязь с центром. Доклад о находке и посторонних свидетелях. Приказ ожидать решения и задержке свидетелей. Возможно — чаепитие и перекус.

Подписка о неразглашении

«Интересны моменты по следствию:

Цитата: KUK — 12.05.13 22:43
После прибытия на смену группы альпинистов Слобцова, Шаравина и Брусницына вызывали в прокуратуру для дачи показаний: Слобцова — трижды, а Брусницына дважды. Просили еще и еще раз подробно записать, что когда наблюдали, чтобы не упустить подробности и проверить показания. В один из моментов следователь вышел из кабинета, и Слобцов с Брусницыным, влекомые детским любопытством, залезли в дело, лежащее на столе. В деле запомнилось „нечто вроде“ расписки Масленникова „о неразглашении“. У Слобцова и Брусницына такую расписку не брали».

Совершенно фантастический рассказ о коллективном допросе свидетелей — поисковиков. Может быть, только для того, чтобы хором подтвердить подписку Масленникова.

Психологическая и нравственная коллизии тайны перевала Дятлова

Многие исследователи при общении с фигурантами дела группы Дятлова ведут себя столь скованно или, напротив, эмоционально, что приходится решать очень важные вопросы психологического и нравственного плана. При этом исследователь может идти на поводу у интервьюера и рисковать поломать или испортить с ним отношения.

Очень наглядный пример: Майя Пискарева и Станислав Типикин. 80-летний свидетель оставил нас всех на «тонком льду» своих воспоминаний, очень тонко дав отповедь Майе:

«ОТВЕТ С. А. Типикина, переданный через Т. П. Типикину:

«....Он сказал следующее: «Передай своей новой знакомой, что если она ищет истину в воспоминаниях поисковиков, то она опоздала, как минимум, лет на 50. И руководствоваться ей нужно только официальными заключениями и протоколами допросов 1959 года. А воспоминания — это просто желание поделиться своими чувствами и переживаниями, которые застряли в душе... теперь уже до конца жизни. Мне больше не в чем оправдываться. Как запомнилось, так и говорю. Кстати, мне пошёл восьмидесятый год. Подследственным никогда не был и не буду. Спасибо за внимание.»

Коллизия — более чем неприятная. Исследователь-психолог рискует доверием «пациента». Здесь впрямую встает вопрос журналистской этики, и характеристика «второй древнейшей профессии» столь же чудовищна, сколь и несправедлива. Недаром иногда журналистов называют «разгребателями грязи», тогда как им по душе термин ИСПОВЕДНИК. Но, к сожалению, «человеческое, слишком человеческое» вкладывается в вопросы и ответы, , так что истина отступает на второй план и — по возможности — прикровенна.

Станислав Типикин — не исключение. Читатель уже познакомился со многими свидетельскими показаниями, не всегда точными и правдивыми, часто — фантастическими. Этот вариант — самый трудный. Самый непродуктивный.

Не сказать ли то же самое об исследователях с фантастическими версиями? Здесь нравственность тоже может быть на грани фола, и лишь читатель может дать им «отпущение греха».

Биенко, Биенко и еще раз Биенко

На SAVLIB опубликованы воспоминания Владислава Биенко:

«С собственным заветным маршрутом по Приполярному Уралу у меня ничего не получилось, и в начале января 1959 года я попросился в группу И. Дятлова, уходящую на Северный Урал, и был принят. Товарищи — однокашники пристроились в другие группы. В частности, Виктор Плышевский — в группу Сергея Согрина, уходящую на Приполярный Урал. Там пригодилась его альпинистская подготовка, полученная в альплагере «Уллу-Тау» в Приэльбрусье, опыт работы на скалах, снегу и льду. Там же получил значок «Альпинист СССР» и Олег Гребенник. Подготовка наша к походу в январе 1959 года запомнилась как сплошная круговерть вокруг снаряжения, продуктов, тары и массы всяких мелких и крупных вопросов. Комната завалена походным добром и заполнена деловыми голосами. Но вот отворяется дверь и появляются такие знакомые оттопыренные уши, а за ними мандолина и весь Юра Кривонищенко. И прямо с порога звучит веселый ритм. И веселее идет работа, и жизнь становится воистину прекрасна и удивительна

И вот тут, буквально за несколько дней до отъезда на Север, меня срочно вызвали в Комитет комсомола и строго спросили, что я делал в прошлые зимние и летние каникулы, когда другие студенты по мере своих сил помогали народному хозяйству в леспромхозах, на стройках и в колхозах. Был в альплагере? Походе на Конжаковский Камень? Походе по Тянь-Шаню? Так поезжай отрабатывай трудовой долг в леспромхоз!

Помочь мне не смог даже наш завкафедрой д. т. н. профессор

Так вот, даже Тал Захарыч не смог мне ничем помочь. Пришлось мою долю снаряжения и продуктов отдать заменившему меня Семену Золотареву, инструктору [3] Коуровской турбазы, веселому парню, знавшему множество туристских и лагерных песен и легко вписавшемуся в дружный дятловский коллектив.

И вот подошло время отъезда группы на Север. Я помогал загружать неподъемные рюкзаки в вагон и был последним видевшим в Свердловске ребят живыми.

В леспромхозе много поработать не удалось — пришла телеграмма, вызывающая меня в Свердловск. В УПИ я узнал, что группа И. Дятлова в контрольный срок не вышла на связь, продукты у них должны уже кончиться. Нужна срочная «спасаловка», а точного маршрута похода, кроме меня, никто не знает. На подробной карте, добытой военной кафедрой УПИ в штабе округа, отметили планировавшийся маршрут группы и приступили к заброске спасателей вертолетами в узловые точки маршрута: в начало, г. Пумсалнель (Б. Слобцов); первую треть, г. Отортен (капитан Чернышов и М. Аксельрод); вторую треть, г. Ойка Чакур (О. Гребенник).

Ни в одну из «спасаловок» меня не отпустили, посчитав, что при штабе поисков я могу оказаться полезнее. Поэтому я явился очевидцем столь стремительной, за пару дней, организации крупномасштабных поисков, что сейчас это кажется фантастикой. А секрет такой эффективности заключался в том, что, обходя ведомственные барьеры, в экстренных случаях обком партии, звонил в райком, тот — в партком нужной организации. И вот уже срочно из организации выезжает нужная для спасения людей помощь. И гражданская, и военная. Военная всегда поспевала быстрее. Это была и автотехника, и самолеты, и вертолеты, и спецчасти.

С воздуха были тщательно осмотрены все горы, долины, реки по планировавшемуся маршруту группы И. Дятлова. По просьбе Обкома партии военные власти забросили в район поисков сначала группу капитана Чернышева, а затем оперативных работников с собаками, курсантов школы сержантов Ивдельлага, саперов.

Погода благоприятствовала поискам, а их масштабность и стремительность сразу дали результаты: манси нашли следы предполагаемой ночевки группы Дятлова. 22 февраля в УПИ спасательные группы были только сформированы, а уже 24 февраля группе Слобцова, заброшенной авиацией в район начала маршрута, было сообщено о находке вымпелом с самолета.

Определившись с районом поисков, спасатели вышли на след пропавшей группы и 26 февраля Б. Слобцов и М. Шаравин обнаружили на пологом склоне горы Холатчахль полузанесенную снегом палатку с нетронутыми продуктами, снаряжением и личными вещами дятловцев, в том числе теплой одеждой и обувью. От располосованной ножём крыши палатки хорошо сохранившиеся следы в основном разутых ног вели в сторону леса. Подошедший с двумя охотниками манси радист из группы геологов вечером сообщил о страшной находке в Ивдель. Стало ясно — группа погибла. Военные и гражданские поисковики стали перебрасываться на место трагедии.

А тем временем следующим утром 27 февраля тот же остроглазый Шаравин обнаружил тела первых дятловцев, Ю. Кривонищенко и Ю. Дорошенко, полураздетых, с обуглившимися [5] пальцами рук и ног у остатков костра под кедром. В тот же день собака проводников манси нашла И. Дятлова и З. Колмогорову, а 4 марта — Р. Слободина, тоже полураздетых и замерзших в позах движения к брошенной палатке.

28 февраля радиограмма об обнаружении ушла в Свердловск, где в этот же день была создана поисковая чрезвычайная комиссия Свердловского обкома КПСС, принявшая решение продолжать интенсивные поисковые работы до конца.

Назначенный вести следствие по этому сложному делу прокурор-криминалист Лев Никитич Иванов был личностью неординарной — еще сравнительно молодой, энергичный, умный и честный. Как только поступили первые вести о трагедии с группой Дятлова, он привлек меня к своей работе, наказав мне перед своим вылетом на место трагедии разобраться с некоторыми газетными публикациями о НЛО, меняющих яркость, цвет и форму. Таких сообщений оказалось довольно много, в основном, в районных газетах северной части Свердловской области, в том числе в крупной газете «Тагильский рабочий». Позже, когда Л. Н. Иванов вернулся с места трагедии в Свердловск, он дополнительно запросил отделения милиции и метеослужбы.

Картина небесных происшествий, близких к 1 февраля 1959 года была тщательно отработана по всем возможным источникам информации. Да, необычные явления в этом районе Северного Урала наблюдались до и после 1 февраля 1959 года (но не 1 февраля) обычно под утро и ничего, кроме любопытства, не вызывали.

С места трагедии Л. Н. Иванов прислал мне в Свердловск самолетом первую же найденную фотопленку из фотоаппарата Ю. Кривонищенко. Для ускорения дела я проявил ее в ванной комнате своей квартиры по ул. Свердлова и ночью отпечатал с нее фотографии последнего дня группы — от увиденных веселых сборов до вечерней установки палатки в штормовых условиях.

Позднее из дневника З. Колмогоровой мы узнали, что это последний вечер в палатке прошел весело и после ужина завершился выпуском устной шутливой газеты «Вечерний Отортен» — по названию заветной вершины, которую ребята следующим днем собирались покорить, невзирая на ее название, которое в переводе с манси означает «не ходи».

Вернувшийся с места трагедии Л. Н. Иванов рассказал, что если бы был суеверным, то поверил бы в какую-то чертовщину — то, что произошло с ребятами, по естественным, природным причинам не могло произойти. Склон, на котором установлена палатка, язык не поворачивается назвать склоном. На глаз он почти не заметен. Скользить на лыжах по нему, не отталкиваясь палками, нельзя. Представить, что здесь может сойти лавина, может только нездоровое воображение, тем более, что на палатке никаких следов схода лавины нет — все крепления на месте, палатка не сдвинулась ни на сантиметр.

Как совершенно нереальная, лавинная версия не рассматривалась вообще до 4 мая 1959 года, когда были найдены тела Дубининой, Тибо-Бриньоля и Золотарева, внутри словно раздавленные мощным уралмашевским прессом. Все остальные ребята замерзли или [7] в лесу, или пытаясь вернуться в палатку.

Медицинская экспертиза очень тщательно обследовала их тела, разрезая каждую царапину. Никаких насильственных повреждений не было обнаружено. Ну, объеденные лисами носы. И все. А у этих же трех почти не осталось целых ребер. У Дубининой раздавлено и сердце, а у Тибо-Бриньоля проломлен череп. Но их найдут только в мае, в русле ручья под 3-4-метровым слоем снега. А пока же весь март и весь апрель в районе трагедии идут тяжелые поисковые работы — воинские подразделения и студенты УПИ трехметровыми штырями протыкают до земли снег все светлое время суток.

Перед следователем Л. Н. Ивановым встала архисложная задача — найти то, не знаю что, — то, что заставило крепких духом и телом ребят обезуметь от страха, располосовать скат крыши палатки и бежать из нее сломя голову, без обуви и верхней одежды, в 27 градусный мороз. Судя по хорошо сохранившимся следам, все 9 ребят физически были в полном порядке.

Я поделился с Л. Н. Ивановым сведениями, почерпнутыми из научно-популярных журналов о «летучих голландцах», кораблях, брошенных экипажами, обезумевшими от страха, и о причинах этого страха — низкочастотных колебаниях, возникающих иногда при прохождении потоков воздуха над волнистыми поверхностями океанов, пустынь и среднегорья. Л. Н. Иванов сделал запрос в Минобороны, не проводились ли какие-либо испытания в районе Северного Урала около 1 февраля 1959 года. На [8] ответ не надеялись, но он пришел, сугубо отрицательный.

Непосредственно в районе трагедии свидетелей происшедшего не было, — и геологи, и манси, и военнослужащие, и другие туристы — все были довольно далеко. Но хорошо сохранившиеся следы, ведущие от палатки к лесу, однозначно говорят о паническом бегстве физически совершенно здоровых ребят. Всех девятерых. Повидимому, только в лесу к ним вернулись способность здраво соображать. Они пытались вернуться в палатку, но было уже поздно. Ветер и мороз сделали свое дело.

После страшной находки 4 мая я виделся с Л. Н. Ивановым лишь единожды, и меня поразила перемена в нем, — исчезла живость характера, словно он постарел на много лет.

— «Ты знаешь, Слава, — сказал он, — мне кажется, что там было два приложения неведомой нам стихийной силы: одно психическое, выгнавшее здоровых ребят из палатки, и второе, физическое, искалечившее и убившее трех ушедших в сторону от основной группы». — Я тоже думаю, что услышав их крики, к ним от костра под кедром пробился А. Колеватов и помогал им чем мог до самого конца...

В 1964 году я с семьей переехал в Минск, где жена стала преподавать иностранный язык офицерам, повышающим квалификацию в Минском высшем инженерном радиотехническом училище Минобороны. И однажды, когда во время свободной беседы с офицерами, она упомянула о таинственной трагедии, разыгравшейся 1 февраля 1959 года на Северном Урале, то офицеры заволновались и сообщили ей, что слышали об испытаниях акустического низкочастотного психического оружия.

Вероятнее всего, это просто домыслы, пытающиеся объяснить гибель крепких ребят, временно обезумевших на час в неподходящем месте в неподходящее время.
Биенко Владислав Николаевич
г. Минск
Июнь 2013 г.»

Время сработало не в пользу исторической правды.

Совершенно не понятны отношения студента Владислава Биенко, не участвующего ни в походе группы Дятлова, ни в её поисках, со следователем Львом Ивановым. Он даже печатал фотографии с пленок похода и получал задание об отслеживании в областной прессе материалов по необыкновенным явлениям природы.

«Интервью Биенко

Владислав Биенко живет ныне в Минске. Ему 77 лет — ровесник Игоря Дятлова. Владислав Николаевич прекрасно помнит зиму 1959 года и ребят в группе Дятлова, с которыми он собирался в тот поход на гору Отортен.

— Выходит, что Семена Золотарева поставили в группу вместо вас?

— Да, ведь мое место освободилось.
(Пришлось мою долю снаряжения и продуктов отдать заменившему меня Семену Золотареву, инструктору Коуровской турбазы. И когда подошло время отъезда группы на Север, мне осталось лишь помочь товарищам загрузить неподъемные рюкзаки в вагон.) Пришлось мою долю снаряжения и продуктов отдать заменившему меня Семену Золотареву, инструктору Коуровской турбазы. И когда подошло время отъезда группы на Север, мне осталось лишь помочь товарищам загрузить неподъемные рюкзаки в вагон.

— Известно, что вы лично работали со следователем Ивановым.

— Прокурор-криминалист Лев Никитич Иванов был молодой, умный и честный. Как только поступили первые вести о трагедии с группой Дятлова, он привлек меня к своей работе.

Еще Иванов доверил мне перед своим вылетом на место трагедии разобраться с некоторыми газетными публикациями об НЛО. Такие сообщения появились в иных газетах северных районов Свердловской области, в том числе в крупной газете «Тагильский рабочий». Позже, когда Иванов вернулся в Свердловск, он дополнительно запросил отделения милиции и метеослужбы пояснить ситуации с НЛО, которые наблюдались в период, близкий к 1 февраля 1959 года, то есть к дате гибели группы. Но никто ничего пояснить не мог.

Он был уверен до самого конца, что ребята покидали палатку добровольно и в полном здравии, за исключением ума. То есть физически они были здоровы, а умом помешались. Но что стало причиной помешательства, для Иванова так и осталось загадкой. По-видимому, только в лесу к ним вернулась способность здраво соображать.

— Какую же версию выдвигал Иванов?

— Когда Иванов вернулся с места трагедии, рассказал мне, что если бы он был суеверным, то поверил бы в чертовщину.

После того как Иванов побывал на месте обнаружения последних туристов и вернулся оттуда, я его не узнал. Из энергичного, хваткого и общительного человека он превратился в подавленного, равнодушного. Он словно бы постарел на десятки лет. На мои расспросы он лишь сказал: «Ты знаешь, Слава, мне кажется, что там было два приложения неведомой нам стихийной силы: одно — психическое, выгнавшее здоровых ребят из палатки, и второе — физическое, искалечившее и убившее троих ушедших в сторону от основной группы».

НА ДЕРЕВЬЯХ ОТСЛОИЛАСЬ КОРА

Но интересно — также в те времена рассказывали другие военные, которые охраняли зеков на лесоповалах Северного Урала, якобы после зимы 1959 года на многих лесных участках на деревьях отслоилась кора».

Из всего этого явствует, что Владислав имел отношение к осведомительству в какой-то его форме и в качестве такового намечался на участие в походе. Потом, по каким-то не выясненным обстоятельствам, был заменен Золотаревым и даже на некоторое время исчез из поля зрения, якобы, за «нерадение в общественной жизни отправлен на «исправление» на лесоразработки. На самом же деле — возможно, для исследования прессы.

Можно ли верить воспоминаниям Владислава?

«Поэтому я стал очевидцем столь стремительной организации крупномасштабных поисков, что сейчас это кажется фантастикой. А секрет такой оперативности был в том, что, обходя все ведомственные барьеры, обком партии звонил в райкомы, а те — в парткомы нужных организаций. И сразу же выделялась помощь. И гражданская, и военная. Это была и автотехника, и самолеты, и вертолеты, и спецчасти.

— Прокурор-криминалист Лев Никитич Иванов был молодой, умный и честный. Как только поступили первые вести о трагедии с группой Дятлова, он привлек меня к своей работе. С места трагедии Иванов прислал мне в Свердловск самолетом первую же найденную фотопленку из фотоаппарата Юрия Кривонищенко.

Ее надо было срочно проявить, и я проявил ее за ночь в своей квартире и отпечатал с нее фотографии последнего дня группы — от утренних веселых сборов до вечерней установки палатки в штормовых условиях»

Утверждают. Что на пленке из фотоаппарата Кривонищенко адра установки палатки не было. Да и прочие «откровения» Владислава вилами на воде написаны.

Он выскочил на сцежу трагедии, как черт — из табакерки, очень поздно. И — не слишком удачно: не совсем был в теме. И — как свидетель — не слишком надежный.

«Когда были закончены последние приготовления и оставалось три дня до выхода, студента Биенко вызвали в комитет комсомола, где строго спросили, что делал он в прошлые летние и зимние каникулы, когда его товарищи и сокурсники помогали народному хозяйству на трудовых фронтах — в совхозах, леспромхозах и на стройках страны. Тут-то и выяснилось, что Владислав все свои каникулы проводил в горных походах! Ну а раз так, то комсомольцу Биенко была тут же вручена путевка в леспромхоз „Ударник“, и никакое вузовское начальство уже не смогло изменить что-либо в его судьбе.»

Это — довесок к фантазиям уже достаточно взрослого Биенко. Всякое было в нашей жизни, но даже из нашего лесотехнического института никого валить лес за что-либо не посылали. единственный раз нас «пригласил» институт помогать достраивать новое общежитие — по 2-3 часа в день в течение двух недель. Ну, в нем мы и получили койкоместо...

Одно тнет за собой другое. Вот и еще бывший студент Бычков вспоминает:

«Статья в КП мне понравилась. К сожалению я не такой пунктуальный, как Слава Биенко (я его знаю с институтских времён), поэтому мало что записывал и хранил.

Фотографии с ручьём под снегом (3304) и с одиноким лыжником (3316) я не помню. Думаю, что мы с Чубаревым их не печатали, так как это не входило в поставленную перед нами задачу: размножать фотографии о походной жизни группы Дятлова. Не исключаю, что фото с лыжником из другого похода, в котором бывал сам Биенко, например, из похода 1957 года под руководством Тамары Заикиной в район Конжака.»

Со своей стороны, буду склонным считать, что это дятловское фото. Думаю, компоновка фото говорит сама за себя и раньше к таким вещам относились ответственно. Упряжку сразу, что в памяти В. Н. то, что он печатал пленку Кривонищенко".

На этот раз Бычков уже отрекается от миссии, которую на них возложил Иванов — распространить среди товарищей в УПИ фото из похода группа Дятлова.

Много словесных ниточек сходится к фигуре следователя Льва Иванова, и все они. К сожалению, рисуют нам человека, заинтересованного не в миссии, которую возлагал на него закон, а в послушании гласу сверху (но не с неба).

Как высота 1079 стала Горой Мертвецов

Давно нам пора отрешиться от литературных страшилок и поговорить серьезно. То есть — не вдаваясь ни в мистику, ни в государственное алиби.

Начнем с самого простого — что мы имеем?

1. палатку на высоте 1079.
2. цепочку следов вниз по склону.
3. два трупа под кедром у костра.

Что это — как не ориентиры, ведущие нас к месту событий, вернее — трагедии? Два трупа должны подсказать, что где-то здесь должны быть и остальные трупы группы. И их действительно находят — целых три! Не иначе, как и остальные должны быть где-то рядом. Казалось бы. Запись Геннадия- Григорьева, журналиста и первого исследователя, ВЕСНА ВСЕ ОТКРОЕТ — логична, и поиски можно действительно вести при потайке снега. Но нет — поиски, а вернее — дежурство. я хочу сказать. Что поисковики должны были до поры до времени имитировать поиски, не допуская к этому месту чужих, но и сами не отлучаясь от него.

Таким образом, все ввергнуты в локальное пространство местности, создавая давление видимости. Все исследователи и просто любопытные должны «упереться рогом» и мыслить, как говорится, «не отходя от кассы». Любые мысли и версии, будучи привязанными к высоте 1079, они «работали вхолостую».

Читатель мне, разумеется, не поверит, так как рн «перекормлен» догадками и версиями тактического плана, не вдаваясь в общую стратегию трагедии. Мне они более чем понятны с самого начала — за исключением повода к ней, случайного или злонамеренного. Я его (их) предполагаю и попробую выстроить цепочку тех малых сведений, которые в нашем распоряжении имеются.

Продолжение