Продолжение 7

Клевета — это изнасилованная правда

Не слишком бережно обойдясь с Интернет — версией Алексея Ракитина, я просто обязан представить собственную убедительную версию и, разумеется, мог бы сослаться на «Прощай, Кастанеда», но 12 прошедших лет поубавили самоуверенности, зато пустое пространство заполнилось сведениями, о которых в 2000-м году и не мечталось. К сожалению, заполнение загадочного паззла переросло в его расширение до неопределенных размеров и форм. Улики, если можно считать их таковыми, множатся новыми неопределенностями, каковые — вольно или невольно — заставляют считать их именно как определенности, то есть, в том смысле, что закономерность не распознана, но существует.

А. Ракитин очень, по-моему, к месту упомянул принцип «бритвы Оккама» — «не создавать лишних, ненужных сущностей». В сущности, все существующие ныне версии носят в той или иной степени признак этой «бритвы» в отношении друг друга, и это очень полезно, если бы... так или иначе, они несли в себе и конструктивный характер исследования. К сожалению, версии, будучи даже откорректированными, друг другу не помогают, да и на конечную стадию расследование не выводят.

Опровержение ошибок (или подтасовок) вынуждает часто исследователя ходить по замкнутому кругу. Что я имею в виду? Ну, например, утверждение Ракитина о том, что температура во время событий на перевале была в пределах минус пяти-семи градусов. Помимо данных метеостанции Ивделя и свидетельств других групп в этом районе мороз был в пределах 30 плюс-минус 7 градусов. Но даже и в нижнем его значении фактор быстрого обморожения весьма очевиден. Фактор сей непреложен, и потому заключения экспертов и следователей кажется весьма убедительными. Мог ли костер при этом значительно уменьшить данный фактор? К сожалению, никто из первоприбывших на место трагедии не сообщаете о самом состоянии костра — был ли он на снежной подушке или недогоревшие ветки опустились до самой земли, так что утверждение, что костер горел час — полтора, можно считать голословным. Опытный таёжник без особого труда мог бы на месте сделать серьезные и конкретные выводы, которые и следовало бы подверстать к температурному фактору.

Эти факторы — при фактическом отсутствии повода или причины трагедии — являются промежуточными между началом и концом и в какой-то мере помогают рассчитать временной диапазон действий.

Очень жаль, что в данном случае никто из следователей не спросил охотников — манси, простых советских индейцев, следопытов и следознатцев.

Участие самолета в поисках никто отрицать не станет. Вот только одни (в том числе — летчик) утверждают, что увидели палатку на склоне, другие — что одной из групп был сброшен с самолета вымпел с запиской, что два человека лежат под кедром... А Ракитин утверждает, что Борис Слобцов с товарищем первым увидел пятно палатки на склоне, а уж затем — тела под кедром.

— Важно ли это? — спросит читатель. В контексте дальнейшего разбирательства — безусловно. Дело в том, что Ракитин рассказывает нам, что у входа в палатку был воткнут ледоруб, на котором висела куртка Дятлова с деньгами и записной книжкой. И тут — словно это само собой разумеется — Слобцов, видя исполосованную разрезами палатку, хватает ледоруб и начинает сверху пробивать её — якобы, чтобы облегчить в неё доступ. И это — при том, что из четырех пуговиц у входа две были расстегнуты. Но опытный спасатель находит другое решение и, отчего-то считая уверенно, что палатка пуста, начинает её избиение ледорубом. Бет так, что даже попадает в мешок с сухарями. А если бы ледоруб угодил в голову еще живого человека? Да даже если бы и неживого...

Итак, Слобцов уже знает, что дятловцы погибли. Или уверен в этом? В Интернет — версии рассказывается о том, что с перевала на стоянку Слобцов принес флягу со спиртом, взятую из палатки, и при распитии провозгласил: «За здоровье потерявшихся!».

А это — уже совсем иное дело. Дело в том, что в туризме (был тому свидетелем на Урале) есть обычай, найдя чужой рюкзак, осмотреть его и, реквизировав продукты и спиртное, по имеющимся признаком постараться найти владельца рюкзака и вернуть. Но циничным, хотя, как спасатель, он, верно, повидал еще и не такое.

Ну, да Бог с ним, с этим спиртом! Хотя, окажись он вдруг метиловым, трагедия бы удвоилась. Ссылаясь на позднее время, Слобцов не рассматривает детально обстановку в палатке, а просто и быстро ворошит и отбрасывает все в кучу, отыскав дневник Дятлова и спирт. Тем самым он «заметает» первоначальные важные следы, о чем не преминул бы ему объявить следователь или простой читатель детективов. В дальнейшем опись места происшествия (палатка) производилась без представителя прокуратуры, что чудовищно странно, если только среди студентов — поисковиков не было облеченного таковыми полномочиями. В книге Буянова — Слобцова о трагедии сей аспект не нашел выражения — первичный свидетель что-то «утаивает».

Ну, скажите на милость, как можно доверять другим свидетелям, коли самые главные нас практически дурачат.

То, что имущество дятловцев было описано не полностью, — тоже весьма странно. Множество (а сколько? И где протокол?) в снегу, то на продуваемом перевале как можно не найти тапочек, шапочек и прочих атрибутов? Или просто никто ничего не искал вокруг палатки? А вот следы «по малой нужде» всеми отмечены...

У семи нянек дитя без глазу... даже мне бросается в глаза рассогласованность многочисленных поисковиков и фактическое отсутствие единоначалия. Полковник Ортюков тоже не может считаться таковым, поскольку в самый главный момент поиска отсутствовал на этом месте.

Я — человек наивный и свято поверил в историю о кинологах, приданных спасательной экспедиции, а, оказывается, погибших троих на склоне нашла собака местного охотника, бывшего в поиске тоже. Может быть, и не удивительно, что «четверо в ручье» были найдены так поздно.



После многолетних размышлений я пришел к выводу, что, возможно, стоит выстроить имеющиеся факты и толкования по нисходящей от несомненного — к вероятному. Но и это оказалось не просто. Казалось бы, ландшафт Холат — Сяхыла несомненен и постоянен, если только забыть о подозрении в отношении, якобы, спиленного кедра. Доступные протоколы вскрытия тоже несут свою долю правдоподобия, хотя недостает сопутствующих выводов.

В связи с телесными повреждениями дятловцев предположение о ЗАЧИСТКЕ — неважно какой, чекистской или НАТОвской, — обращает на себя внимание отсутствие следов крови около палатки или ниже, поскольку единственный след кровотечения под лицом Колмогоровой все же сообщает нам о возможной находке прочих кровяных пятен. Не забудем еще, что собакам учуять кровь все-таки легче, чем промороженные тела в глубинах снега.

Перемещение предметов одежды от одного туриста к другому проследить, кажется, легче, если бы... если бы такая задача у следствия имелась. Упомянутые предметы одежды по углам настила могли бы очень даже помочь, будь расшифровано их конкретика и состояние.



Владимир Аскинадзи говорит, что по углам настила лежали всего-навсего одинокие предметы одежды или обрезки (обрывки). Но давайте внимательно посмотрим на фотографию настила — читатель, тебя не поражает такая аккуратность! И еще нас уверяют, что были подвижки снежных масс, которые коснулись тел четверки, но настила не тронули. История с открытием настила имеет по крайней мере двух претендентов — Аскинадзи и Мохова. На самом деле первооткрывателем был один из братьев Куриковых. И вот Владимир проговаривается, что братья переговорили по-мансийски, пошли в палатку Ортюкова и вернулись оттуда с указаниями о раскопе. Казалось бы, ничего особенного. Отчего бы братьям не поговорить на родном языке? А вот отчего — чтобы поисковики не поняли того, что сообразили Куриковы. Владимир уверяет, что направление поисков задали несколько веточек от пихточек, которые тащили для настила. Эти веточки вытаяли? Но если глубокие следы дятловцев были завалены снегом, то как на поверхности объявились «искомые» веточки? Я не шучу. Мы все уже давно поняли о существовании спектакля, но фамилия Куриков в нем звучала как-то невнятно. А может быть, Степану Курикову отводилась особая роль? Он как-то не особенно усердствует во время поисков, но проявляется в нужное время (например, «трое на склоне») и — вот теперь. Не по указанию ли Ортюкова он разложил эти веточки, поскольку уже настала пора часа Ч — завершения операции... В конце концов, не стоит особенно удивляться: манси — люди подчиненные и — дисциплинированные.

(Мне даже теперь трудно представить себе атмосферу поисков в концепции конспирологии — слишком велико количество людей, к действу причастных и помалкивающих. Но и не будем столь уж прекраснодушными. Разумеется, все это говорит не в пользу ментальности советских людей, но приходилось по одежке протягивать ножки. Теперь, у врат рая (или ада) сопричастные трагедии хотят оставаться один на один со своей совестью — скелетов в собственном шкафу никто не отменял.



Но одно свидетельство умонепостижимо — почти полное обмундирование Тибо — Бриньоля и Золотарева в связи с рассказом Ракитина о том, что два следа вниз были в стороне от всех прочих. Ладно, вторым можно пренебречь, если бы не было первого факта. Как могло случиться: семь тел раздеты или полураздеты, а два мужчины экипированы даже очень? Их событий это — важное обстоятельство.

Может быть, Ракитин не прав, и вместо трио Золотарев, Колеватов, Кривонищенко существовал дуэт Золотарев — Тибо — Бриньоль? Компрометация еще одного участника почти оскорбительна, но все выглядит именно так, что подтасовка для постороннего глаза существовала, но роль Золотарева и Тибо в ней — как один лишний этап подтасовки, еще более затрудняющий следствие.

Разумеется, и со следствием не все так просто... Не стану повторять уже сказанное о следователе Иванове, но обращу внимание на то, что семья Иванова (как? Когда? Зачем?) передала Алексею Коськину (по другим сведениям — Юрию Кунцевичу) фотопленки из аппаратов дятловцев. Разве не правомерно их наличие в архиве следственного дела? Или Иванов имел архив еще и дома? И никто не обратил на это внимания?

Но если столь важные свидетельства были переданы Коськину по указанию компетентных органов, то отчего бы этим органам не раскрыть загадку трагедии группы Дятлова в полном объеме? На новом историческом этапе нас словно поддразнивают. Никакие события случайными не бывают, поскольку имеют не только «внуков», но и «дедов». Переворот августа 1991 году тоже, казалось бы, на виду, и «засвеченность» в нем Горбачева упоминается многими, однако, с истиной в этом аспекте еще никто не познакомился. Но это — глобальная парадигма достаточно близких событий, тогда как трагическая судьба всего девяти человек в далеком 1959 году уж не заслуживает столь сугубой тайны.



Если бы вдруг не всплывшее имя — Абрам Константинович Кикоин, знаменитый специалист по радиоактивным материалам, работавший в 1959 году в «атомном городе» Новоуральске (Свердловск — 44) Свердловской области. Ученый первого порядка вдруг 6 марта, когда «четверо в ручье» еще не найдены, прибывает на перевал в составе группы альпинистов из УПИ. Так утверждает Алексей Ракитин. И еще он утверждает, что при сем участвует некий современный прибор для обнаружении радиации. Чем закончился эксперимент, документально не зафиксировано. На уровне слухов — ничего.

С другой стороны, так оно и должно быть. Предположим, что уровень радиации на одежде Кривонищенко был уже ранее кем-то зафиксирован. И не важно, была ли это «подстава» КГБ или тот же орган уже постфактум провел обыск в жилище молодого специалиста и обнаружил там кое-что интересное.

Если прибор все же определил уровень радиации «в ручье», то сравнение показателей могло определить и время нужного обнаружения трупов в начале мая 1959 года.



Только вот участие Кикоина при этом странно — не достаточно ли ему было послать в горы одного из своих младших сотрудников, чтобы не «засветиться» самому?

А что, если уровень радиации тел уже найденных пятерых дятловцев был таков, что нельзя этого было обнародовать, тем более что цвет их кожи уже породил определенные слухи? Среди всех версий версия облучения присутствует, но не выстроена надлежащим образом, клонясь к испытанию спецоружия. Это вполне резонно, поскольку позволяет более или менее трактовать и бегство из палатки, и радиацию, и повреждения несчастных.

Однако радиоактивность трупов была бы прикосновенна множеству людей, к ним причастных (десятки и десятки!), и скромное нежелание властей допустить к похоронам массу народа вряд ли могло оправдать и же цинизм, буде таковое заражение.

Несколько иную картину рисует другой участник поисков — Н. Токарев. Он пишет: «Искали мы их так. Рассыпались цепью в двух метрах друг от друга и протыкали снег щупами. Начинали от места, где кончались их следы, то есть метрах в 150 от палатки. Они хорошо сохранились. В первый же день я обратил внимание на обломанные маленькие елочки на кромке леса, где впоследствии и были обнаружены последние четверо. Сказал об этом руководителю студентов Кикоину, но тот отмахнулся. А обломанных-то веток на месте не было — они оказались в яме, вырытой в снегу, где и находились четверо туристов. Думаю, все произошло так. Ночью один из туристов вышел из палатки и увидел нечто, повергнувшее его в ужас. Он поднял тревогу, и все покинули палатку, побежали вниз. Один из них, Р.. Слободин, упал и получил травму. Сбежав в долину, они стали думать, что делать. И решили, видимо, так: трое идут в палатку за теплой одеждой, остальные разводят костер и ждут на месте. Думаю, они погибли от удушья, а не замерзли.»

Это свидетельство должно удивить читателя: Кикоин — руководитель поисковой группы. И одновременно — специалист по радиации. Труп Кривонищенко уже найден. Очеь даже возможно, что проверен и на радиацию. И тут выстраивается цепочка: Челябинск — 40 и Кривонищенко — Свердловск — 44 и А. К. Кикоин. Только в этом ключе он мог не обратить внимание на цепочку веток — следов, его явно занимало иное.

Еще — о вещах, подвергшихся радиационной экспертизе. Якобы радиоактивность обнаружена на двух свитерах и брюках. А сколько вещей подверглось проверке? Точно никто не знает. Какой процент проверенной одежды дал положительные результаты? Это были вещи четверки. Об остальных речи не было. Очень точное попадание на зараженные предметы одежды. Брюки, предположительно, принадлежали Кривонищенко. Свитера принес откуда-то домой Колеватов, студент физтеха УПИ, то есть, тоже могший иметь отношение к радиации. Где он мог взять свитера? Например, в горно-металлургическом техникуме, который он окончил. Но дело в том, что он надевал на себя по три свитера, чтобы принести домой. То есть — три ходки, хотя мог принести все в рюкзаке. Следовательно, он делал это тайным образом. Втайне не от группы, а от кого-то еще. Где-то были у него доброхоты.

А свитер Юдина никто не проверил. Вот она — сравнительная экспертиза. А её не было. Значит, знали, что его свитер не «фонит».



Ловлю себя на том, что мое первоначальное намерение выстроить факты и догадки стройными рядами мною же и не выполняется, и я подозреваю, что причина сего — отсутствие у меня концепции необходимой версии — охотники говорят, что собака может потерять след не по одной только причине.

Я сбит с толку, то есть, со следа уже потому, что, как белка в колесе, кружу по множеству следов, среди которых подозреваю и наличие ложных.

У семи нянек дитя без глазу. Из семи версий — ни одной достоверной. Спецслужбы всех стран, объединяйтесь



Двенадцать лет назад, читая «Перевал Дятлова» Анны Матвеевой, я написал: «Врали все!». Теперь, знакомясь с записями на форумах и книгами на «дятловскую» тему, принужден сделать вывод: и продолжают врать!

В этом нет ничего особенного, если принять концептуальное: ложь была заложена внутри события по призрачному узору, начиная со следственного дела. Когда встречаешь утверждения «дятловедов», что нам дана документальная подстава, то враз отпадают сотни вопросов, обращенных к этим документам и людям, к ним причастным. К тому же еще живые свидетели все больше наводят тень на плетень, поскольку брать свое слово обратно некрасиво, пусть и безгрешно.

А коли вызывает сомнение само «следственное» дело (якобы, заведенное то ли 6, то ли 8 февраля!!!), то перед нами, читатель, начинает скрываться в тумане инсинуаций и перевал Дятлова, и кедр и все окрестности.

Дело в том, что странное происшествие сопровождает события еще до начала похода или... или является детонатором информационного взрыва, который был предотвращен. Я имею в виду, что руководитель группы Дятлов, опытность и добросовестность которого подчеркивается, не сдал в турклуб маршрутный лист похода. С точки зрения спортивной этики сие — должностное преступление, с точки зрения здравого смысла — халатность и бессмыслица. Особенно в свете того факта, что три экземпляра маршрутной карты № 5, соответствующим образом зарегистрированные, в вещах Дятлова обнаружены. Или... подложены позже? Вопросы, вопросы...

Упомянутое посвящение похода двадцать первому съезду КПСС, как полагается, должно быть зафиксировано каким-то документом, но каким? Может быть, в протоколе заседания профкома, по решению которого каждому участнику было выдано по сто семьдесят рублей материальной помощи на брата — студента?

Исходя из вышесказанного, вынужден задать себе вопрос, который мог бы осуществить привязку трагедии хотя бы к одному верстовому столбу или календарному сроку.

Я имею в виду то обстоятельство, что Дятлов, только встав на лыжи, еще не нагрузившись рюкзаком, просит сошедшего с тропы Юдина сообщить в турклуб, что возможна задержка их похода на пару дней. Куда и кому Юрий доложил об этом, не ясно, как не ясно и то, что он предпринял после возвращения в Свердловск из деревни для обеспокоенности из-за сотоварищей. Радикулит мог помешать ему участвовать в спасательной операции, но не в соответствующих хлопотах. А десятидневная почти задержка группы буквально била в колокола, которых почти никто, кроме родственников, не слышал.

У меня нет цели тем или иным способом компрометировать Юрия Юдина (он уже наслышался всякого!) — просто пытаюсь определить его возможную роль при халатности институтских деятелей, в которой я все-таки сомневаюсь. Я жил и учился рядом с УПИ, который почитался предметом вожделения абитуриентов и уважения студентов. Мало того, человеческие качества институтского контингента были у всех на виду — даже мы, студенты лесотехнического, знали, кто берет в УПИ взятки (а это был всего один преподаватель в то время, то есть, в семье — не без урода). Вспоминая свои студенческие годы, должен отметить человеческую составляющую наших преподавателей. Не думаю, что в УПИ она была хуже.

Что я имею в виду?

Думаю, что у невнимания должностных лиц к судьбе группы Дятлова была все-таки посторонняя причина или постороннее воздействие, противостоять которому было и в то время опасно.

Я назову его Х-фактор и попробую проследить его дальнейшее в истории присутствие.

Правда. Х — фактор выглядывает из многих документов. Если отнестись к ним повнимательнее и сличить их. Показания должностных лиц Дряхлых, Ремпеля и Ряжнева, а также — возчика Вяликявичуса очень путано объясняют сроки пребывания группы Дятлова на 41-ом. якобы, она была там не один. А два дня. Но это — не так. Свидетель — открытка Игоря домой 26 января.



Еще один свидетель — дневники походников — до самого предпоследнего дня обычны и тревоги не вызывают. Но нет в них и интимности записей — так пишут, если текст может быть кем-то прочитан. Тишь, благодать. Разногласий почти не зафиксировано. Семен Золотарев (он же — Александр Золатарев или еще как-то) себя для записей никак не обозначил. Путь труден, но терпим. И, тем не менее, уже после границы леса, на подходе к насту движение застопорилось, хотя рюкзаки туристов полегчали на 6 килограммов — часть вещей и провизии остались на лабазе.

Запись в одном из дневников в последний день: «Пассивное пробуждение». Очень корректная формулировка — усталость, леность, слабость? Но выпуск «Вечернего Отортена» говорит о том, что с юмором все в порядке. Недомогание Дубининой? Растяжение связок или ушиб на ноге Колеватова? Неприятно, но, по-видимому, терпимо.

На одном из форумов разбирался вопрос: отчего у Золотарева слишком смуглое лицо? Причуда освещения или фотоаппарата? поскольку у других туристов такое не замечено, можно с этим согласиться. Хотя... хотя посмертный цвет их лиц удивил многих. Но еще при жизни они заметили бы такое неожиданное явление, а такого свидетельства нет.



Можно не обращать внимания на изменение цвета лиц дятловцев или на явно ослабленное физическое состояние, если бы не расчеты радиационного фона предметов одежды в ручье. Он, якобы достигал 3 млн. Бк, тогда как опасный уровень — уже сто тысяч Бк.

А что, если туристы в палатке обсудили создавшуюся ситуацию и неожиданно пришли к выводу, что несут с собой радиоактивно опасный предмет и запаниковали, решили покинуть палатку, но испугались лежавших у входа стальных предметов и покинули её через разрез... далее — по обычному сценарию...

Но как достаточно одетые ребята протискивались через это отверстие? И отчего не засветились фотопленки?

А с другой стороны — Абрам Константинович Кикоин... ХХ! съезд КПСС... Смешение французского с нижегородским в трагическом спектакле... Молчание тайги... скрытность человеческая...

Иногда свидетеля допрашивает преступник.

Среди представляющихся возможными версий нет ни единой, не имеющей изъяна. О чем это говорит? Прежде всего, о том, что все они опираются на недостоверные данные — типа испорченного телефона. Ведь даже первооткрывателями палатки и «двоих под кедром» называют разных людей — то летчика, то спасателя. Да и само место события — Отортен и Холат — Сяхыл трактуют так, чтобы присовокупиться к легенде и навести как можно больше страха. Но попробуем без триллера обозначить перевод иначе: НЕ ХОДИ ТУДА — МЕРТВАЯ ГОРА, и обнаружится практичный совет мансийским охотникам: не тратьте зря время и силы на эту местность, все равно добычи не будет!

Насколько это в моих силах, я пытался опросить бывших на перевале Дятлова туристах, а также обратил внимание на книжные и газетные публикации и не обнаружил ни одного упоминания о живности в тех местах, чего я себе просто не могу представить, так как и теперь — после многолетнего хищничества — зверь и птица еще в уральских горах присутствуют.

Мансийский чум с одной стороны перевала и мансийские знаки на деревьях, о которых упоминают дятловцы, однако, могут свидетельствовать не только об отсутствии добычи наверху, но и о простой прагматике: умный в гору не пойдет, умный гору обойдет. Кстати, подозрительно, что ни одного знака туристы на карту не нанесли — это как если бы человек поехал в чужую страну, не обзаведясь хотя бы разговорником. А у лесоустроителей существуют свои специальные знаки, о чем в УПИ, конечно, не упоминается.

Еще резонный вопрос: неужели туристы за 4 дня так вымотались, что вынуждены были вернуться с маршрута после двух часов лыжни? У них было мало сил? Они чувствовали слабость?

А тошноты они не чувствовали? Есть такое подозрение — следы трапезы микроскопичны, да еще не известно, не Слобцов ли отпробовал той знаменитой корейки, судьба которой канула в Лету?

Эксперт Возрожденный утверждает, что от последнего приема пищи до смерти прошло 7- 8 часов — не поели ли они последний раз еще у лабаза? Так что трагические события могли начаться и закончиться буквально в пару часов после устроения палатки.

Казалось бы, я подвожу основу для радиационного воздействия на дятловцев ( ах, Кикоин, Кикоин!). Но все часы у них показывали разное время завершения работы... А с другой стороны, урановые линзы в наших горах зафиксированы

Конспиративную версию с зачисткой придется опять-таки отставить из-за слишком изощренного и изобретательного сценария, который был представлен.

Версия с реликтовым животным наиболее правдоподобна — она может объяснить все, если бы... если бы кто-нибудь когда-нибудь наблюдал такое животное на Урале. С Памира, а тем более — с Гималаев оно к нам вряд ли забрело. Да и чем бы оно питалось? Или на зиму впадает в спячку? Кстати, если бигфут есть в Канаде, отчего бы ему и нас игнорировать? Но версия бигфута не выпадает за рамки трагических событий...

Часть третья