1.
Путешествуя
По родственникам,
Книгам и борделям,
Проникаясь таинственностью
Обычного мира,
Он вслушивался в мелодию
Классической свирели,
А не числил надписи
На стенах сортира.

Век двадцатый
Занимался переделкой
Территория и судеб,
Выпиливал лобзиком тоску,
Играл в рулетку,
Не зная, что литература
Выбралась из уз искусств,
И птицу
Полетела
Отыскивать клетка.


Смотришь в зеркало,
А видишь вора.
Пульс проверяется
То алчностью,
То любовной страстью,
И на каждого
Пикирует ворон
Не Эдгара Аллана о,
А – настоящего.

А в распоряжении –
Только тело
Бабочки,
Которую Набоковы накалывают на булавку...
Смело
Забываешь себя,
Когда рассказываешь про .....

Но сначала отмою
От собственной крови руки,
Вымолю прощенья
У меньших братьев,
Позабыв о том,
Что упрятано в брюки,
А тем более – морщится
Под женским платьем.

Бедная Эммануэль,
Несчастный Гумберт Гумберт,
Делавшие на оргазм
Последнюю ставку.
Все возвращается
На собственные на крУги,
Если не прочитаны
Произведения ....

Этот астрал
Не избыть голубой мечтою,
Сделавшей заботой
Надежду на атом.
Так пчелы
Живут-поживают роем
В улье,
Который –
И тюрьма и Пенаты.

Жизнь, если задуматься,
Ко всем предвзята.
Она – по большому счету –
Имитация презерватива.
Красива
Кровь только в химической реторте
Да еще –
При харакири заката.

По правде говоря,
Нет никакой правды, кроме Истины,
Да и та – Жар-Птица
На вертеле философа.
Всякий купается в ауре
Собственного имени,
Кармического опыта
И компьютерного софта.

Все, что ты можешь сотворить, -
Это сотворить молитву,
Собственные мощи
Одарив Божественной мощью.
Перед тобою – книга
Раскрыта на пюпитре:
Про землемера К. и его помощников.

2.
Прага – город нечаянной красоты,
Голема, Йозефа К. и Швейка
В центре Европы.
На Староместской площади
Зеваки раскрывают рты,
Запрокинув головы
К часам,
Где судьба-индейка

Ходит по кругу
В обликах то Жизни, то Смерти.
Мудро
Игнорировать оба
Эти поветрия.

Читатель!
Не гневайся на меня
За эти нечаянно
Сделанные вставки.
Итак, я начинаю ронять
На эти страницы
Капли крови и слезы ...

У меня на огороде
Зацветает бадан –
Ближайший друг чая
И бутерброда.
Вот так, между прочим,
Почти по складам,
Почти против воли
В текст протискиваю
Макса Брода.

Рано вызнавший
Куцые подарки судьбы,
Цепляясь
За каждое слово и каждую ноту,
Маленький
Полу-Наполеон, полу-Сизиф
Начал
Своеобразную работу

Поиска того,
Что предлагала жизнь
Другим,
А ему никогда не принадлежало...
Лучшее, что он отыскал –
Сионизм,
Рыцарское
Еврейское забрало.

Брод был вездесущ
И самовлюблен
И считал культуру
Собственным королевством.
Шансов на гениальность –
Один на миллион,
Может, и меньше,
Если внимательней приглядеться.

Океанские глубины
Демонстрируют закон:
Каждому величию –
Рыбка-прилипала...
Посейдон усмехнулся.
Посейдон –
Таковых повидал немало.

Итак,
Пока
Макс Брод
Натягивает литературную камилавку,
По улицам Праги
Привидением идет
Странный человек
Со странной фамилией –
.....

3

Фонарный столб.
От звездного дождя –
Зонт
Из электросвета.
Брусчатка,
И в роли поводыря –
Готический шрифт,
И чтение – рикошетом.

Два чудака
Не замечают пока
Тоненького и нудного скуления плоти.
Окна в доме напротив
Демонстрируют девушек
И позы эротики.

Девушки ожидают доктора
По венерическим хворям
И клиентов,
Чтобы поделиться с ними оными,
А эти два доктора
(от юриспруденции)
В сопровождении космического хора
Декламируют текст
«У Врат Закона».

Высоколобость,
Сколь ни хороша,
Несправедлива
По отношению к телу.
Душа
Здесь не при чем –
Скрипкой оголтелой

Она вопиет,
Смычком истерзанная.
У нынешнего поэта
Бывший поэт –
В резерве.

Оба – в пиджачных парах, с дипломами –
Все еще
Зачитываются сказками
Про небывалое
Во время Оно,
Песнь Песней,
Царицу Савскую,
И бывшего поэта
Зовут ....

4.

Влтава – не Сена,
Прага – не Париж.
Ни служебные, ни сердечные дела
Не идут на поправку.
Лето 1907 – го.
Крохотный городок Триш,
Где Хедвига вайлер
Наталкивается на ...

Коротконогая, с кургузым пенсне,
18 лет потратившая на некрасивость,
Социалистка и феминэ,
Но все еще сохранившая невинность

Втюривается
В странного молодого человека,
И с Веной переписывается Прага,
Но выдуманное чувство –
Это чувство-калека:
Равнодушие лжи
Выуживает бумага.

Выманить из Вены,
Заманить на обед,
Надежда на знакомство с семейством.
Все в сборе,
Только ..... нет,
Хоть слезами
В поезде обратном залейся.

Репетиция.
Проба.
Первый урок.
Черствый ломоть
Ровно бьющегося сердца.
Чуть-чуть стыда,
Но запасено впрок
И будущее – от женщин – бегство.

5.

Адам простодушен,
А Ева возбуждена.
О женщина с её злокозненной властью!
Она
Корчится в постели древнеиндийской свастикой...

6.

Веды в Европе
Не ведают, что творят.
Пора наступила
Заранее проигранной битвы.
Зря
Европа прочитывает «Бхагавадгиту».

Философы Европы
Расстреливают молоко.
Здесь философствовать –
Гадать на кофейной гуще...
Так легко –
Вооружаться
Артиллерийским могуществом.

Это столкновение
Запада и Востока
Заканчивается поражением обоих.
(Читай библейскую справку. ),
Если бы человечеству –
Судьбы ирония –
Не преподнесли
Безымянного ....


7.

Хотекский парк.
Липы листают листья.
Воздуха позолота
Словно солнцу не принадлежит.
..... себя
По страховому ведомству числит,
Лишь по ночам
У письменного стола
Начиная жить.

Итак,
Только и остается
Собрать всю волю в кулак
(которая, впрочем, отсутствует, как таковая).
Мрак
Проскальзывает в окно
Вслед за воздухом и звоном трамвая.

Мрак – это
Атрибут космоса
И тотальное отсутствие света...
И еще: Нобелевское открытие –
Отсутствие наличия света
В теле поэта.

Скальпель хирурга
Способен впустить свет дня,
Но выпустить
Притаившуюся душу.
Ронять
Яблоко можно только на гения,
Впрочем, как и грушу.

Так начинаются гении –
Со всемирной тоски,
Загадки свободного времени
И безмерной отваги.
Но самое страшное –
Душу рвут на куски
В припадке творчества
Эти
Бедолаги.

А, собственно, из-за чего?
От молчаливости,
Траты зренья на чтение
И нежелания
Прихорашивать отцовскую лавку,
Но бесконечность
Вписывается в семейный каталог,
Чтобы втащить в него
Противящегося .....

Скабрезные звуки,
Тяжелых перин толкотня =
Соседнюю спальню
Оккупировали родители.
Броня –
Это творчество.
Видите ли,

Бессонница
Не возникает на пустом месте;
Головные боли –
Это водопады в артериях.
Трудно прописаться
В служебном реестре
И длинном списке
Родственных критериев.

О долгая юность!
Пронзительная стезя
Немецкого на чешской почве...
Нельзя
Пока что расшифровать
Собственное многоточие.

8.

Невозможно отчитаться перед собой –
Концентрация правды
Практическим мизерна.
Мысли
Испуганными птицами
Разлетаются вразнобой,
И буквы на бумаге –
Посевом озимых.

Бумажное одеяло
Можно отбросить,
Вот только страшен
Космический холод -
Так Иосифа
Накалывает строка
Библейского протокола.

Стоит ли ночью просеивать бред
И по утрам
Просыпаться от перебоев
В сердечной мышце –
Сколько из-за этого
Утрат
В течении
Извилистой мысли!

Какая свобода –
Пробираться сквозь чащу себя!
Какое счастье –
Забыть о читателе!
Каждая связь
Готова обнять
Половину мира
В обмен на признательность.

Кипит позорная
Тайная страсть
На рандеву
С подобием смерти.
(Кстати, Макс умудряется впасть
В примитивные объятия
Любой оперетты.

Или –
Гораздо чаще –
Почти заштатно
Умудряется грезить
О еврейской вечности.
Но в данном случае
Плата –
Старинная боль
Прометеевой печени).


Может быть, только
Чужая судьба
Таинственна и
Невосстановима.
Читатель,
Не надоело разгребать
Обрушенную на автора лавину?

Поскрипывает
Земною осью перо.
Вращается
Полушариями мозга глобус.
Любая ставка – ставка на зеро
В казино,
Которым заведует Хронос.

Теория вероятности
Подвела:
Стерлось число,
И минусов – выше крыши.
...Вот как, оказывается, поет
Жозефина голосом обычной мыши.

Здравствуй,
Почтенный мышиный народ,
Снующий дискретно
По ходам интернета!
Киот
Монитора –
Беспроигрышная примета.

Куда впадает
Река Потудань,
До сих спасавшая
Еле мозжаху Россию?
Кто там читает
По складам
И с Торой подмышкой
Спешит в иешиву
Мимо проплаканной Стены Плача,
Мимо ресторана,
Мимо заправки?
Ему предстоит особенная задача –
В университетской библиотеке
Перелистывать рукописи ....

Каждая из них –
Распластана на столе
С податливым
Влагалищем бумаги.
Её невинность –
Для всех поколе-
ний –
От строчки к строчке,
От саги к саге.

9.

Прогулка по местам былых подвигов.
Вот бордель –
Здесь была
В черном омуте утоплена очередная невинность.
А вот и дверь
Гостиницы,
Куда его продавщица дважды сманила.

Или
Он – её?
Кладется перо
Рядом с чернильницей
На бронзовую подставку.
Минор
Серым плащом
Окутывает ....

Женщины
Покачивают бедрами –
Так стрелка компаса
Зачарована магнитом.
Заглавными буквами –
Страсти любовные,
Венерические – мелким петитом.

И не стоит спрашивать,
Откуда страх,
Схватывающий юношу
За живое...
Страх этот бродит на двух ногах
Перед тем,
Как спрятаться в прибое

Сплющенных друг на друге тел
При звуках,
Напоминающих одышку.
Мел
Пожизненного стыда –
Плата
Не слишком-то дорогая.
Дорогой читатель!
То, что мы называем раем,
Становится адом
Обязательно.

Но речь не о нас –
О молодом человеке,
Спрятавшемся
В дневниковое лоно.
В кои-то веки
Удастся избавиться от проформы

Воспоминаний,
Мыслей,
Стыда,
Растерянности
И апатии.
Вулкан огнен всегда
В литературном кратере.

Напомню:
Один на миллион,
За одну ночь
Написал «Приговор».
Видите ли,
Этой новелле
До сих пор
«Глиной рот
Не забили» критики,

Поскольку не знают её конца –
Новелла
Не заканчивается смертью –
То ли цыпленок
Появляется из яйца,
То ли коитус
Грезит о моменте

Без совокупленья
И даже –
Без наличествующей женщины.
По части сперматозоидов
Мужчина – Крез
(ни больше ни меньше).

Но
Не в данном случае:
Литературой
Создана и питается эта пиявка.
Всякая знаменитость –
Член на котурнах
(За исключением ..... ).

10.

Сезам –
Столетие промелькнуло.
Державы столкнулись и разошлись.
Героями стали
Маресьев
И Корчагин Павка.
Жизнь
Из небытия, однако,
Выпустила .....

Ничего не поделаешь – миф
Расправил
Социалистические крылья.
Сизиф
Никак не сговорится с камнем
(такое их изобилие).

Так что же взять за основу?
Какие – новостей – спирали и зигзаги?
Август
Шестьдесят восьмого.
Оккупация Праги.

Члены Политбюро,
Взирая на черный том,
Закусывают сёмгой «Посольскую» водку:
«У нас, значитца, были
Герцен и Огарев,
А у них – этот пархатый,
Судя по КГБэшным сводкам.

Умер давным- давно?
Так дело совсем не в том.
Вот мы на его издание не жалели бумаги –
Выпустили, мать вашу, целый том,
А он контрреволюцию
Подарил Праге...».

Краснопогонники
Бьются о чешский строй.
Танки – на Староместской площади.
«Деточка!
Все мы немного – лошади».

Все мы в словаре –
На букве Письмо:
Выше – плавка,
А ниже – плавки...
С пеной у рта
В СССР станут гнобить .....

А, кстати,
Совсем не зря –
Бессилье властей,
Читателей бессилье.
Именно с тех пор
И говорят:
«Трудимся,
Чтобы .... сделать былью».

(продолжение следует)

Часть вторая
Часть третья
Часть четвертая
Часть пятая
Часть шестая