Продолжение 6

Журналистика — действительно вторая древнейшая профессия?

Геннадий Григорьев, собкор. Газеты «Уральский рабочий» по Северному Уралу — честный человек и исполнительный трудяга с военно — партийной дисциплиной. Замотан постоянными перемещениями по Северному кусту — автобусы были тогда редкостью, все — на поезде, который в тот период ходил ночами. Жил в Краснотурьинске. Исполнителен. Беден. Немного романтик. Описывает себя в вертолете и на склоне Мертвой Горы — с «лейкой» на груди, блокнотом и карандашом в руках. Этакая «игра в войнушку».

Карандашные записи в блокноте — свидетельство понимания Григорьевым ситуации на поисках. Иногда — с чужих слов. Но вот пассаж о кедре — незаемное:

«Побывали на гор 1079. Погода тиха, гора словно во льду. Так спрессован снег. Вокруг обледенелых камней воронки. Идти так скользко, что я, увлекшись фотоаппаратом и блокнотиком чуть не сломал ногу.

На склон горы поднимаются отдельные карликовые изогнутые березки.

Спускаемся к лесу. Не верится, что вчера в этих местах шли поиски, а сегодня ни малейшего следа.

Ветер нагоняет облака, они все чаще закрывают солнце от которого снег так искрится и блестит, что режет глаза.

стр.19.

О чем шумит кедр

[]

Ю. Кривонищенко Дорошенко

Мы молчаливо стояли у большого старого кедра, где несколько дней назад нашли два трупа.

Подул ветерок, кедр таинственно зашумел. Я долго прислушивался к его шуму словно стараясь понять о чем он рассказывает. Кругом кедра высокие чахлые березки.

С кедра обрезали сучья. Некоторые найдены далеко. Их унесло ветром. Надрез пер. ножом по березке, но ее не удалось

стр.20.

срезать. На трупах, как рассказали нам, были обгорелые белые шерстяные носки. Глазницы задуты снегом, над головами... снег.

Я представлял, слушая шум кедра, как умирали здесь Кривонищенко и Дорошенко. На березках мох.

Недалеко от кедра куст рябины. Кругом снег (глубокий). На рябине несколько сухих... листочков и еще не обклеванные птицами немного... ягод.

Сейчас солнце, тихо, но набежит ветерок и скучно, скучно таинственно зашумит кедр. Он единственный свидетель здесь жуткой смерти людей. Он закрывал их от ветра, он давал им дрова для костра. Он все видел, но опять замолчал. Может, сейчас набежит ветерок и он опять заговорит.

Ветви на нем ярко-зеленые, местами свисают космы густого моха. Некоторые ветви сухие.

Опять все сильнее и сильнее зашумел кедр. Где-то прокаркал

Ворон».

Григорьев и сам не заметил противоречия в записях и ситуации кедра — костра. Сухие сучья не пошли в костер, вместо них — зеленые ветви. Как же так? Все говорили о подвиге ребят, ломавших «живые» ветки на высоте... еще — о том, как собирали бруснику меж камней — там, где снег выдуло до земли. А кто-то говорил даже о клюкве. Вокруг этого склона вообще много «развесистой клюквы». Только Григорьев видел и «чум», и заготовки для изготовления полозьев нарт. Еще в памяти до подходящего случая, тогда как на склоне и в полете нужно было думать не о предстоящей публикации, а о самой трагедии. А вот он при свете фонарика в ночном вагоне готовит материал для комиссии штаба и легко соглашается после прочтения там изменить его. Да и как иначе — он летит на место трагедии в одном вертолете вместе с самим князем ивдельского улуса Продановым!

Я знавал таких тружеников — журналистов от Серова до Североуральска — они были почти патриархальны и провинциальны. Иной раз — чудовищно!

Помню такой случай. Уже во время перестройки газете «Карпинский рабочий» потребовался интересный и большой материал. Обратились ко мне: как-никак — руководитель литературного объединения «Поиск». В Карпинске было много лиц немецкой национальности — еще от трудармии. И я предлагаю (о наивный!) напечатать главу «Кочегар» в моем переводе романа Франца Кафки «Америка». Ответственный секретарь Алексей Александрович Александров просто возмутился, когда увидел (перевод с немецкого): «Я с этими фашистами воевал, а теперь буду печатать в своей газете!». И напрасно ему говорили, что перевод этот уже издан «Политиздатом»... суровой закваски был наш фронтовик (потом, правда. В узких кругах он хвастал, что учил меня литературному делу. Было и такое: он вычеркнул из первой моей работы для газеты ВЕДЬ...).

Но — к блокнотам Григорьева. Их — два. Третий куда-то запропастился. Хорошо, что хоть копию хотя бы с двух. Как знать — насколько точно, насколько смело...

Григорьев — фронтовик, и мы не знаем, какие указания им были получены от начальства. Проданову он не мешал, но и журналист не обмолвился о том, зачем тот летал на Мертвую Гору. Ответственность перед областью? Это понятно. Проверка Ортюкова? Не исключено. Главное — событие было из ряда вон... Григорьев на сей счет своего мнения не написал, во всяком случае — не обнародовал. Он был журналистом и бойцом партии.

Анатолий Гущин — журналист более новой формации более свободного времени. Он жестче, прагматичнее, собраннее. Не объясняет, отчего вдруг направился в прокуратору за УД группы Дятлова. Не поясняет, что находит добрый прием в сем строгом заведении. Что ему мог объяснить заместитель прокурора области, не вполне ясно. Гущин и сам прекрасно ориентируется в порушенном лабиринте УГ и сделал это пораньше Геннадия Кизилова, чьи заслуги, впрочем. Преуменьшать тоже не стоит. То, что оба склонили голову перед ракетной версией, меня, например, вполне устраивает. Все прочее, как говорится, — литература.

Но более всего мне импонирует то, что уже в самом начале книги «Цена гостайны — девять жизней» Гущин отдает должное собрату по журналистике Григорьеву и дает понять нам, неразумным, по сколь материалом по группе Дятлова. До гласности тогда было — как до луны. Даже о поголовном пьянстве манси Гущин сумел напечатать статью только в 2000 году в журнале «Урал» № 11. По-моему, он смог бы даже написать книгу «Цена цивилизации Севера — множество жизней».

Правда, есть свидетельство из 30-х и еще более ранних годов (например. — Два года в тундре — В. Г. Васильев — М. Т. Кирюшина — Н. А. Меньшиков) о том, что северные народы испокон веку употребляли отвар мухомора для приведения в транс не только шаманов, но и целых селений. Возможно, это было праздничным ритуалом. Но интересно одно обстоятельство. Одурманенные настоем мухомора, к примеру, чукчи впадали в расслабленное состояние, тогда как викинги — берсерки, напротив, становились самыми страшными и отчаянными воинами. Если бы даже кто-то предположил, что манси сгубили группу Дятлова в результате религиозного камлания, то это было бы невозможно просто физически.

Два шила в одном мешке

Вовлеченные, впоследствии мы извлекаемы.

«Второго февраля 1959 года. С обеда сильно мело. Ветер крепчал и к 3 часам уже дул с такой силой, что можно было на него „ложиться“. Мы спускались с горы Чистоп, 1292 м в зону леса в сумерках.» «К 7 часам ветер почти стих. Стало необычно тихо после многочасового завывания ветра.» «Резко похолодало. К 9 часам вечера кто-то, посмотрев на термометр, заметил: „Спирт в шарике“. Температура была ниже 53 градусов.» «Карпинский рабочий», №№ 15-16, 1999 А Шумков

Хорошо. Значит, Шумков оговорится или хотел придать больший драматизм ситуации. Но. Чтобы посмотреть на термометр, нужно его, по меньшей мере, иметь. На горе, даже если бы он был у них с собой. Они посмотреть не могли — уже было сказано, что фонарики не работали. Если же — у костра, тогда — дело другое. Но у костра как-то не принято озирать космос и отыскивать там огненный шар или сигнальную ракету. А если наблюдение состоялось на самой горе, то у костра — самое время обсудить феномен, тем более что ракета — в районе дружественной тургруппы.

Не напоминает ли тебе, читатель, сия путаница с той, что царила и в районе высоты 1079! Недаром вспомнил в этой книге о почти всех случаях личных и не понятых мною наблюдений. Обсуждение их — психологическая разгрузка и уклонение от монотонности «снежной и зеленой жизни». Но нет. Об этом — ни полслова.

Словно — игра в молчанку. (Это — при стольких-то девушках!)

Или — словно другие члены группы ничего не заметили.

Но, оказывается, Интернет не дремлет и давно уже обсуждает тандем Шумкова — Владимирова.

Приведу почти полностью большой отрывок из Интернета, чтобы прояснить ситуацию. Полный расклад по температуре в тех краях февраля 1959 года может просмотреть особо любознательный читатель.

«W: geekzoo пишет: Ага, ТАУ заработал, вот нашел: http://tau.ur.ru/forum/forum_posts.asp?TID=1111&PN=925 chu137 пишет: «Вообще, насчет наблюдения свечения из района горы Чистоп у меня есть большой скепсис. Я не понимаю, откуда они могли его увидеть? Гольцовая зона там столь мала, что пересекается от леса до леса меньше чем за час. » Ну да. Это было написано буквально на следующий день после того, как мы с ним, Step-ой и Б. Е. Слобцовым обсуждали некоторые детали поисков и всей истории. Там еще кто то высказался о необходимости анализа текстов группы Шумкова (Св. пед. инист.). Самое смешное, что я это сделал и могу сюда выложить некоторые отрывки из.. ---------------------------------------------------------------------------------- Маршрут группы Шумкова по Владимирову Идет множество разговоров про «свидетельство» группы Свердловского пединститута Если задаться целью внимательно причитать то, что там написано и, выложив на карту, проанализировать, получается следующее: Сначала сравним, что пишут Шумков в 1999 году и Владимиров в 2008 году и извлечем оттуда все сведения о маршруте или, хотя бы о некоторых его частях. +++ К сожалению сюда не копируется двухколоночный формат, где у меня сравниваются тексты Шумкова (1999 г) и Владимирова (2008), поэтому каждый может это проделать самостоятельно. Хотя многие цитаты, существенные для того про что я говорю, в мой текст включены. -------------------------------------------------------------- Теперь уложим всю эту информацию на достаточно крупную масштабную топографическую карту, (предупреждаю, там 3 МБт!) URL=http://radikal.ru/F/s60.radikal.ru/i170/0905/fb/7f7223638ae8.jpg.html][/URL] и сравним с картой, приведенной самим Владимировым. URL=http://radikal.ru/F/s60.radikal.ru/i17 Сразу бросаются в глаза «некоторые неточности» в сравнении: 1. По тексту, ночевка перед выходом на маршрут описана в пос. «Северный». Это то что на 12 км севернее Полуночного, и на «карте Владимирова» обозначено как «1-й Северный». Он расположен примерно на 50...60 км южнее линии Вижай — Бурмантово. До Бурмантово надо еще добраться на транспорте, а это еще день. В январе (да и в феврале тоже) световой день короткий, посему в этот день они на маршрут уже выйти не могли, посему там и должны были ночевать. 2. . 3. Далее начинаются прямо таки чудеса в подвигах по преодолению естественных препятствий группой пединститута, которые и не снились группе Дятлова, «в виду ее более слабой физподготовки» От Бурмантово до избы Анямова, где по тексту прямо просматривается наличие ночевки, по прямой(!) 20 км, следовательно, даже если пользоваться стандартным методом МКК реальное расстояние при умножении на коэффициент = 1,2, получается 24 км. Тем более вот цитата из его же описания: "Используем где — то след оленьих нарт, где-то тропим лыжню. Узкие лыжи проваливаются в снег по колено.«© Куда уж тут группе Дятлова, которая могла в день пройти только половину этого расстояния.... 4. Следующий, день до Лямьяпауля всего 7 км (по прямой), но это вполне могло быть так, хотя бы потому, что там ночевка, про которую у Владимирова явно указано. Да и при любом расстоянии в первый маршрутный день, дает себя знать усталость. 5. Следующий день идет почти безгрузовой переход в Суеватпауль. По прямой 32 км, а если посчитать по зимнику, который нанесен на карту-километровку, получается все 50! Ладно, допустим, тем паче частично используется «мансийский транспорт» на маршруте. 6. Интересное замечание по ходу текста: «Ясная, морозная погода. На востоке, вдали на горизонте, высится огромный, протянувшийся на 30 километров, горный массив Чистопского хребта.» © Если мне не изменяет склероз, то из Суеватпауля, Чистоп должен быть, не иначе как на далеко на Западе! Морозную и ясную погоду пока оставим для сравнения с архивом погоды по Няксимволем, Бурмантово и Ивделем. 7. Еще большие вопросы возникают про следующий день. По прямой от Суеватпауля до той самой «верблюжьей горы» там 28 км. Группа педа, ну это прям Геракакелы какие то, с бакенбабердами, которые проперли это расстояние за световой день в 9 часов от сумерек до сумерек. И это не смотря на: «Небольшие речушки журчат под снегом. Пересекая заболоченный березовый лес. После пересечения реки Лозьвы лес становится гуще. Сосна и ель перемежаются с березой. Начинается крутой подъем по просеке. Местами приходится снимать лыжи и карабкаться вверх по обледенелым камням». Без отдыха, перекусов и прочей технологической ерунды, получается 3,5 км/час непрерывно, от... и до.... Куда уж тут Дятловцам с их 1..2 км/час. 8. Вот описание и топология следующих 3-х дней идеально ложится в описание и схему у Владимирова, в отличии от Шумкова (1999 г.): «После этой ночевки был тихий, солнечный и очень морозный день. Через 15 часов „бега“ на лыжах вниз, к людям, теплу мы были в 41-м лесоучастке.» © 15 часов светового времени там по любому не было, даже в июне. Не говоря уж про то, что пара часов интенсивного бега при морозе ниже −45С приводит к гарантированному воспалению легких, т. к. воздух не успевает прогреваться в ВДП из-за конечной теплопроводности и теплоемкости, при реальной скорости потока и параметрах теплоотдачи организма. Всего получается 7 дней на маршруте, + еще минимум 2 дня на транспорт до Н. Тагила. Попробуем привязать картину по событиям во времени. Теперь прикинем время события по оценке времени «сверху». Т. е. в самый ранний период, когда это возможно. Владимиров оценивает время выхода на маршрут, относительно гр. Дятлова: «Они вышли на неделю раньше нас.» © Т. е. Дятлов выбыл их Вижая 26 января, значит гр. Шумкова вышла из Бурмантово 2 февраля??! Это при условии, что они тратили одинаковое время на участок от Свердловска до Ивделя — Вижая/Бурмантово. Совершенно не ясно, каким образом они собирались быть 2 февраля на Чистопе? Оценка «снизу» дает еще более скучную картину. Из Владимирова: "В поезде, уже подъезжая к Нижнему Тагилу, мы услышали первую тревожную весть: не вернулась группа туристов — политехников с Отортена, хотя уже прошли контрольные сроки. «© Значит это было уже после 12 февраля. Хотя это слишком оптимистично. Уже было известно, что группа Дятлова не вернулась, а это уже даже и не 15 число, на которое был перенесен контрольный срок, а, как минимум 17, когда родственники и туристы УПИ начали беспокоится. Тогда получается, что они вышли на маршрут 6 февраля, а на Чистопе были 11 февраля. И это по самым оптимистически прогнозам. Реально, на 2 или 3 дня позже, потому что в Н. Тагиле стало известно, что группу ищут не ранее 21 февраля, когда в Ивдель выехала первая группа поисковиков в составе С. Согрина и гр. Блинова. Если привязываться по погоде, то получается следующее: Погода по Няксимволь на январь — февраль: Дата Дневная температура, °C Кол-во осадков, мм мин. средняя макс. 23 января 1959 −22.4 −20.4 −16.6 10.3 24 января 1959 −20.6 −16.8 −13.1 0.8 25 января 1959 −20.5 −19.9 −17.1 2.3 26 января 1959 −22.7 −19.4 −15.4 1.3 27 января 1959 −19.7 −8.6 −4.2 2.2 28 января 1959 −9.1 −8.2 −6.5 0 29 января 1959 −26.3 −16.8 −8.1 0 30 января 1959 −27.4 −19.6 −14.4 0.1 31 января 1959 −20.1 −10.3 −5 0.5 1 февраля 1959 −13.9 −9.4 −4.5 0.2 2 февраля 1959 −30.8 −19.7 −13.1 1 3 февраля 1959 −18.3 −12.8 −8.3 1.4 4 февраля 1959 −33.8 −29 −17.2 0.1 5 февраля 1959 −39.9 −35 −30.3 0 6 февраля 1959 −37 −31.2 −22.8 0.1 7 февраля 1959 −32.5 −21.2 −13.2 0.1 8 февраля 1959 −18.3 −14.2 −10.3 0.9 9 февраля 1959 −27.3 −21.4 −12.3 0.2 10 февраля 1959 −25.3 −13.4 −8.2 1.4 11 февраля 1959 −26.1 −18.6 −11 0.8 12 февраля 1959 −31.2 −17.8 −7 0.1 13 февраля 1959 −9.9 −4.6 −0.7 0 14 февраля 1959 −28.1 −15.6 −3.4 1 15 февраля 1959 −35 −18.4 −5.6 0.3 16 февраля 1959 −24.5 −14.8 −2.9 0 17 февраля 1959 −29.2 −17.8 −6.5 0 18 февраля 1959 −15.2 −10.8 −4.9 0 19 февраля 1959 −17.8 −14 −8.4 0.2 20 февраля 1959 −24.5 −20.6 −14.8 0 21 февраля 1959 −32 −23.9 −17.4 0.3 22 февраля 1959 −18.6 −10.2 −5 0 23 февраля 1959 −19.3 −14.2 −11 0.3 24 февраля 1959 −16.7 −13.4 −9.2 1 25 февраля 1959 −23.3 −13.9 −6.6 0.1 26 февраля 1959 −18.6 −10.5 −4.5 0.1 Погода по Ивделю на январь — февраль: 23 января 1959 −18.8 −13.6 −8.4 4.8 24 января 1959 −18.9 −7.3 1.4 0 25 января 1959 −16 −10.3 −0.2 1.9 26 января 1959 −21.3 −15.2 −13.3 2.7 27 января 1959 −17.8 −12.3 −4.2 0.1 28 января 1959 −20.4 −11.8 −4.7 0 29 января 1959 −17.9 −9.4 −6.4 0 30 января 1959 −22.4 −13.2 −5.7 0 31 января 1959 −22.3 −9.4 −5.5 0 1 февраля 1959 −11.2 −7.5 −4.7 0 2 февраля 1959 −20.3 −13.6 −9.7 0 3 февраля 1959 −17.3 −11.1 −8.8 0 4 февраля 1959 −32.3 −23.4 −10.7 0.2 5 февраля 1959 −36.1 −31.6 −25.7 0 6 февраля 1959 −29.3 −23.6 −21.1 0 7 февраля 1959 −26.3 −21 −14.9 0.1 8 февраля 1959 −29.5 −22.5 −14.7 0 9 февраля 1959 −24.2 −18.1 −9.5 0 10 февраля 1959 −28.2 −15.8 −8.4 1.9 11 февраля 1959 −23.7 −17.2 −10.6 1.4 12 февраля 1959 −29.7 −20.2 −7.6 0 13 февраля 1959 −9.9 −4.2 −0.2 0 14 февраля 1959 −19.9 −10.6 −2.8 0 15 февраля 1959 −29.5 −19.6 −6.1 0 16 февраля 1959 −21.1 −13.3 −3.4 0 17 февраля 1959 −23 −15.9 −5.2 0 18 февраля 1959 −22.1 −14.9 −8.3 0 19 февраля 1959 −28.4 −22.2 −14.5 0 20 февраля 1959 −29.5 −25.3 −18.6 0 21 февраля 1959 −33.3 −23 −12.8 0.2 22 февраля 1959 −18.3 −12 −7 0 23 февраля 1959 −21.8 −17 −12.3 0.7 24 февраля 1959 −23.6 −16.3 −10.4 1.2 25 февраля 1959 −26.3 −16.3 −4.1 0 26 февраля 1959 −20 −14.2 −3.7 0 Вот что пишет про погоду на день прохождения Чистопа и днем позже Шумков: «С обеда сильно мело. Ветер крепчал икЗчасам уже дул с такой силой, что можно было на него „ложиться“. Мы спускались с горы Чистоп, 1292м в зону леса в сумерках. К 7 часам ветер почти стих. Стало необычно тихо после многочасового завывания ветра. Резко похолодало. К 9 часам вечера кто-то, посмотрев на термометр, заметил: „Спирт в шарике“. Температура была ниже 53 градусов.» © А вот что Владимиров: «Оказывается, ночью пошел густой, мягкий снег, завалил палатку, старые пеньковые оттяжки не выдержали снежной массы. Мороз далеко за тридцать. Хорошо, хоть нет ветра.» © По этим данным вообще нельзя привязать погоду к срокам, слишком они субъективны. Можно попытаться «относительно», т. е. при резком повышении температуры. Тогда это интервалы: В Ивделе — 4...8 февраля (особенно 5), 12, 15, 19..21 (особенно 20, но это уже поздно.. В Няксемволе (надо учесть, что это севернее, т. е. это ограничение снизу!) — 29...30 января, 4...7 февраля (особенно 5 ф.!), 9...12(особенно 12 ф.), 14,15, 17,21 фев. Это когда температура опускалась ниже −25С. Абсолютные минимумы были 5 февраля — порядка −33С и −39С соответственно. Скорее всего, именно в это время они были на Чистопе. Переход от ветра к штилю и морозу может быть объяснено тем, что группа ушла из безлесья в зону леса. Тем более, по Владимирову накануне был снег, а это как раз, 4 и 5 февраля как по Няксемволю, так и по Ивделю. Заявление по Шумкову: «К 9 часам вечера кто-то, посмотрев на термометр, заметил: „Спирт в шарике“. Температура была ниже 53 градусов.» © вполне можно считать «художественным преувеличением». И еще одно замечание по поводу видимости. У Шумкова написано: «С обеда сильно мело. Ветер крепчал и к З часам уже дул с такой силой, что можно было на него «ложиться». Мы спускались с горы Чистоп, 1292м в зону леса в сумерках.«©. Если мело, то какая видимость на несколько километров?? И у Владимирова: «Последний раз окидываем взглядом горную ночную страну. Но что это? Над Отортеном, прорезая ночную мглу, взмывает сигнальная ракета.„© Если они спускались в сумерках, то откуда „ночная мгла“? А если уже спустились в Чапорью, то как они могли видеть в сторону Отортена и Холатчахля?? Там долина узкая и видимость возможна только на Востоко-СевероВосток, т. е. только в сторону Западно-Сибирской низменности. Уральский хребет там не виден из-за Западного склона долины. Что касается спуска в полной темноте, то это вообще фантастика, типа 28 км по прямой за 1 день с тропежкой и преодолением Лозьвы с ее наледями и „пологими“ берегами. Судя по этим деталям точность и достоверность привязок, как ко времени, так и к фрагментам погоды и маршрута, „вызывают некоторое сомнение в правдивости“. Это прямое следствие „аберрации памяти“ спустя 40...50 лет после событий. Никакого умышленного желания соврать, конечно, ни у кого не было, а от желания подправить свои воспоминания под общую молву и злобу дня вполне понятны. Однако пользоваться этим материалом как документом совершенно недопустимо.

Stepa: Из воспоминаний сына А. Шумкова — Валерия:“ Во время студенческих каникул (начало 1958 года) отец впервые принял участие в категорийном турпоходе по маршруту Павда — Кытлым — Конжаковский Камень — Растес-Кырьинский Камень — р. Косьва — Троицкое — г. Кизел. Год спустя в составе другой группы свердловчан он путешествовал по району Чистопа-Отортена. Хочу сказать, что планка этих первых походов была достаточно высока. Не считая происходящее чем-то экстраординарным, люди в валенках, ватниках и брезенте уходили в промороженную северную тайгу, предпочитая бажовским местам горы к западу от Ивделя, опасные для жизни медведями, зеками и падением ракетных ступеней. В ночь со 2 февраля 1959 г. их лагерь стоял в 15 километрах от будущего „перевала Дятлова“, хотя дело не в этом.»

Stepa: Из протокола допроса Слободина Владимира Михайловича — отца Рустика: «От него же ((председателя Ивдельского горсовета А. И. Делягина)) я впервые услышал о том, что примерно в то время, когда с группой случилась катастрофа некоторыми жителями (местными охотниками) наблюдалось появление в небе какого-то огненного шара. О том, что огненный шар наблюдался другими туристами — студентами ГОВОРИЛ МНЕ Е. П. Масленников.»

Stepa: Stepa пишет: И вот самое важное, что пытался «скрыть» Владимиров — Иванов его "выдал":"...видели подобный шар в ночь гибели ребят, то есть с первого на второе февраля студенты-туристы геофака пединститута." Stepa пишет: Р. С. Колеватова тоже говорила, что группа туристов географического факультета по их словам видела в первых числах февраля в районе горы Отортен... огненный шар. По-моему, это достаточно критическая масса для утверждения о реальности «огненного шара» в первых числах февраля. Таким образом Колеватова, отец Кривонищенко, Шумков и Иванов (а Иванов Шумкова в отношении даты) «корректируют» Владимирова и в отношении даты наблюдения, и самого факта наблюдения полёта «огненного шара». Кроме этих людей ещё следует упомянуть и отца Слободина, который получил аналогичную информацию о «шаре» от нейтрального советского чиновника Дерягина в Ивделе.

michael: Ну был шар и был. К жестокому убийству студентов он никакого отношения не имеет.

Andriy: Уже после новогодних праздников позвонил мне из Артемовска Михаил Владимиров. Тот самый, который делал ночное восхождение на г. Чистоп. Он сообщил, что у него несколько дней назад был Ю. Кунцевич с кинооператором. Брали интервью. Кунцевич передал ему мою «версию» гибели дятловцев. Об этом я его просил еще осенью прошлого года. Михаил Кириллович рассказал мне по телефону, что с интересом прочитал эту «версию». На Чистопе в ту ночь, они видели сильный свет, и сигнальная ракета вряд ли бы так осветила местность. Неужели уже в те годы было такое оружие? Или это было НЛО? Я высказал свою точку зрения, что в нынешнее время теоретически такое оружие возможно, но в 50-е годы этого не могло быть. На ребят в палатке психологически воздействовал ультразвук или что-то подобное от приблизившихся «фонарей». От этого воздействия и возникла паника. А выгнать их из палатки в таком виде не смогли бы и десять головорезов с оружием. От М. Владимирова я узнал, что его друзья участвовали в поиске дятловцев и давали подписку о неразглашении на 5 лет. Расстояние от г. Чистоп до г. Холат-Сяхыль 33 км. Из публикации М. Владимирова можно взять и приложить к «делу дятловцев» не только этот свет, но и то, какая погода была ночью с 1 на 2 февраля 1959г. и то, что наст снега по склону г. Чистоп выдерживал туристов в лыжных ботинках. Значит, такое же состояние снежного покрова было в тот период на склоне горы Холат-Сяхыль от кедрового пояса и до вершины. Ю. Якимов. 2010 год. http://russia-paranormal.org/forum/index.php/topic,3386.30.html".

Теперь — по самому факту ночного восхождения. По правилам МКК участники такового дисквалифицировались, и потому Шумков официально мог трактовать его вечерним. Но — ЧП с группой Дятлова. И ситуацию со своей группой Анатолий Семенович обязан донести до руководства.

Но, предположим — донес. И тут-то им было приказание об умолчании.

Итак, ночное восхождение. Звание «Мастер спорта» никому не грозит.

Однако, нам еще предстоят «разборки» с пропавшей ростовской группой. Хотя сначала нужно разбираться и с группой Шумкова. Привязки всего две по Владимирову: вышли на неделю раньше группы Дятлова и — услышали в поезде около Нижнего Тагила о задержке не ранее 17 февраля.

Что значит — вышли на маршрут? Выехали из Свердловска? Встали на лыжи? Считай, как знаешь. Можно так. Можно и так. Тогда на Ч истопе могли быть 1-2 или 6-7. но и при этом ехали домой, похоже, на перекладных.

А мы киваем на манси — темнят, мол. А кто там не темнил? Кому хотелось иметь неприятности на свою голову? Но вот уже не стыкуются 1999 и 2010 годы. Ушел из жизни Шумков. Не прояснил ситуацию и его сын Валерий, тоже турист.

Обидно...

Отступление для любознательных

Течение. Хоть выбейся из сил,
Причалишь, в поклажу.

Не знаю, к какому выводу пришел читатель, завершив предыдущую главу.

Много лет меня не отпускала мысль о моральном состоянии свидетелей и поисковиков того периода. Предлагаю читателю призадуматься над околоспортивной жизнью шестидесятых. Со спортивным туризмом я имел шапочное знакомство, так что приведу пример из собственной фехтовальной жизнью.

В 1960 году я стал абсолютным чемпионом УЛТИ: выиграл шпагу и рапиру. Второе место — эспадрон (сабля). Фиксация уколов — по краске наконечников, так что судейство было почти чистым.

В конце 1960 года в спортзале ДКЖ состоялось лично-командное первенство по фехтованию первая встреча: УПИ — УЛТИ. Я — в прекрасной спортивной форме, но мой соперник — капитан шпажистов УПИ, перворазрядник Гольданский, которого недавно переманили из Политехнического в Минске обещанием «дать Мастера». Раньше я видел его только со стороны — прекрасная посадка. Быстрый неожиданный выпад. На этот раз — электрофиксация: как потопаешь, так и полопаешь. Наш бой судит прекрасный шпажист из горно-металлургического техникума Петя Дубинский (ярый противник Гольданского). Но от Пети здесь ничто не зависит. Я настроен на встречный бой, и у меня все получается: три выпада — три-ноль. Соперник кипятится. Требует проверить мою шпагу — не запрятан ли в гарде выключатель, которым я могу замыкать эклектическую цепь. Разумеется, я не настолько еще искушен. Четыре — один. Гольданский меняет шпагу. Четыре — один. Два выпада — загораются две лампочки. Обоюдный укол! Я выигрываю пять — два. Обычно после боя бойцы пожимают друг другу руки, но мой соперник бежит к судейскому столику. Где сидит главный судья — его личный тренер. Разговор. Потом к столику подзывают Дубинского и тренера нашей команды. Короткое совещание. Я (результаты боя не объявлены) со шпагой., как дурак — с писаной торбой. Ко мне подходит наш тренер. Вынимает вилку электропровода из розетки на гарде. Главный перебой. Меняет угловых судей, сам — вместо Дубинского. Ну, тут уж коли не коли — от меня мало что зависит. Я по-прежнему — на встречном, чувствую, что мой укол — раньше. Но судья показывает, что укол нанес Гольданский. Я еще не успел сообразить, что к чему. А уже объявляют, что счет 5:1 не в мою пользу. Гольданский жмет мне руку со зловещей ухмылкой. Бой не более пяти минут. Собравшиеся возле дорожки фехтовальщики перешептываются. Меня уводит тренер, утешает, говорит, что не гоже, чтобы третьеразрядник одолел почти Мастера, который, к тому же должен ехать на союзные, а также обещает в понедельник мне сразу второй разряд. Я — в совершенной растерянности от выпарха Жар — Птицы. В раздевалке подходит Дубинский: «Ты — молодец дважды. Дал просраться фраеру. А вообще-то не тужи: стал бы скандалить. Тебе предстояла ужасная фехтовальная жизнь».

Как в воду глядел. Только не в воду — в омут. Второй разряд мне присвоили. Еще тренер отдал трёшник — давний долг — и больше никогда не смотрел мне в глаза. А я. Когда выходил на бой, думал: «Ну, победа... И что дальше?». Побед становилось все меньше. Я мало тренируюсь. К тому же у меня — любовь. А, как говорят в Одессе, любовь и спорт — две большие разницы.

Теперь-то я понимаю, что — «сломался». От неожиданности, от растерянности, от эйфории: сделал на электро- — сделаю и на глаз! Черта-с-лва!

Я ни на что не намекаю. Такой вот мой скромный опыт порядков в советском спорте. Кто знает больше, пусть напишет...

Роман о трагедии

Современные мифы — свидетельство современного варварства

Я и подумать не мог о том, что в интернете существует материал о группе Дятлова, которому просто нет цены. Я имею в виду интернет — версию Алексея Ракитина «Смерть, идущая по следу». Она — поистине энциклопедическое повествование по многим вопросам, обращаться к которым по поводу трагедии дятловцев мне не пришло бы и в голову. Низкий поклон автору за представленные сведения, как и А. и Е. Коськиным — за фотогалерею.

Однако... а с этого термина часто начинается сравнение личного опыта с представленной нам картиной. По всей видимости, автор на пару десятков лет младше и не слишком знаком с тем временем и теми местами, когда и где разворачивалась трагедия. А я и учился в тот период в Свердловске в УЛТИ, по соседству с УПИ, и полвека живу в Карпинске, не понаслышке зная и местные горы и местную бытовщину. Так что придется мне внести в повествование коррективы где-то общего, а где-то —конкретного плана.

Начну с общей обстановки в Свердловске того времени. В институт я поступил в 1956 году и, скажем прямо, до 1958 года обстановка была немного нервная. Про отвертки я слышал, а вот про молотки и стамески — нет. Что же касается кастетов, то в общежитии на нашем этаже на батарее отопления был дежурный барашек на вентиле, который очень удобно превращался в кастет, но формально в милиции таковым не считался. А с 1958 года я (как и все наши студенты) спокойно шествовал и в час и в три ночи из центра или с железнодорожного вокзала до Сибирского тракта, 5 км, в наш студгородок безо всяких приключений и без боязни. Время бериевской амнистии давно миновало, и обстановка в городе была вполне спокойной.

О надзоре КГБ. Вполне допускаю это присутствие в нашей среде. Знал я и двух наших студентов, которые намекали на сотрудничество и были переведены вскоре в другие институты. Тем не менее разговоры «по душам» в общежитии всегда были доверительными, хотя я не помню, чтобы они были антисоветскими.

Лично мне пару раз пришлось пересечься с курсантом свердловской школы КГБ, очень спортивным и уверенным в себе 25-летним человеком. Именно он сумел уладить отношения в соседней деревне и в соседнем городке, куда мы ходили на танцы и вели себя немножко нервно для местных.

Давайте будем не забывать, что это было время хрущевское и не слишком уж злопамятное. После окончания института я попал по распределению в Сибирь на почтовый ящик Министерства среднего машиностроения и уже через три недели удостоен свидания с местным КГБэшником, который и предложил мне начать карьеру по этому ведомству. Да такая схема была отработана — мне изложили примерный сценарий будущей жизни. Я отказался, а через неделю узнал, что то же произошло с другим молодым специалистом, прибывшим со мной одновременно.

Упоминаю я об этом потому, что буду рассматривать «Смерть, идущую по следу» не как литературное произведение, а именно как сценарий трагедии.

Очень коротенько — суть версии.

Алексей Ракитин предполагает, что органы арестовали некоего диверсанта, который согласился работать под их контролем. Легенда: он завербовал Кривонищенко, работавшего на знаменитом объекте «Маяк» Челябинской области. Заинтересованная сторона — одна из стран НАТО — решает провести операцию по получению радиоактивных следов с объекта для понимания технологического на нем процесса.

С советской стороны организуется тургруппа на Отортен на Северном Урале, с которой должны встретиться диверсанты, сброшенные с самолета НАТО, потолка которого не могла достать в то время наша истребительная авиация. Об этом автор рассказывает очень подробно и почти убедительно. Но вдруг упоминает, что 1 мая 1960 года, во время демонстрации на площади 1905 года в Свердловске был сбит разведывательный самолет У-2 Пауэрса в районе Челябинска — 40, то есть, над как раз «Маяком».

В действительности У-2 был сбит под Свердловском (село Косулино) второй ракетой (первой сбили нашего авиасокола)— мы слышали в общежитии два взрыва — хлопка. Через несколько дней около часу прекрасной майской ночью, когда мы прогуливались за забором алма матер, в 10 шагах от нас провезли на платформе остатки У-2, частично укрытые брезентом. Куда их везли? В центр города? Вряд ли — в таком случае мы бы об этом узнали. В полукилометре от нас слева по ходу был завод «Пневмостроймашина», еще через триста метров справа — склады стратегического запаса продовольствия, а на пересечении улиц Декабристов и Луначарского — небольшой военный городок с гауптвахтой. Возможно, останки везли для обследования или свидания с журналистами.

Но А. Ракитин переместил эпизод с У-2 в район Челябинска — 40, где работал Кривонищенко.

А имел ли тот отношение к КГБ и, если имел, то с какого времени. Поскольку автор версии предполагает создание спецгруппы КГБ в составе Золотарева, Колеватова и Кривонищенко, а Золотарев прибыл с Телецкого озера на Коуровскую турбазу в конце 1958 года, то придется предположить малый срок и малый опыт Кривонищенко в данной специфической области — предоставления «дезы» иностранным агентам.

В связи с этим инцидент с ёрничеством одного из наших интересантов на вокзале Серова с распеванием блатной песни и обход люда с шапкой в руках для подачи средств на приобретение конфет, Ракитин объясняет стремлением того связаться с «кумом» в Свердловске и доложить, что все в порядке. Всего-то ночь прошла, а он уже стремится попасть в милицейскую комнату... не запаниковал ли Георгий? Не струсил ли, всю ночь посвятив думам о том, что заднего хода нет? Мало того, как он будет теперь смотреть в глаза друга Дятлова? Роль подсадной утки в дружественном кругу? Не слишком ли трудна эта задача для его психики? И насколько опасен нелегальный невидимый груз, который он на себе несет? Скорее всего его использовали втемную... Стечение обстоятельств или...

Следует учитывать простодушие провинциальных обычаев. Сержант насмотрелся уже на эти тургруппы молодых, да ранних. Простого внушения вполне достаточно. И — никакого досмотра. А ежели даже таковой был, то финский нож благополучно лежал в рюкзаке и не «вякал». А и был ли финский нож? Что-то за полвека я не встречал их ни у туристов, ни у охотников. Обоюдоострое лезвие, возможно, и хорошо для убийства, но в горно-лесных обстоятельствах скорее угрожает его владельцу. А их, этих финских ножей, автор насчитал целых три — у Колеватова, у Тибо и у Кривонищенко. Кстати, способ Тибо подвешивать финку каким-то крючком к карману ни в какие ворота не лезет — тот будет потерян через сотню метров в лесу.

Увы мне, увы! Интернет утверждает, что финки у ребят были. А колеватовская даже зарегистрирована в милиции. На каком основании? Он — не охотник. Да, сие — пробел в моем таёжном образовании.

Инцидент с пьяным, обвинившим восемь здоровых парней в краже у него бутылки водки и требовавшим её возврата, вообще фантастичен. Или группа уже насмерть напугана милицейским сержантом до того, что пьяного проводница сдала на руки милиции? (А ведь туристам, уверяет А. Ракитин, еще придется вступить в смертельную схватку с диверсантами...)

Лично мне представляется самой загадочной из всех фигура Юдина, который, еще не встав на лыжи, сослался на радикулит и «выбыл» из дружного строя. Тем не менее, он еще проводил товарищей до начального пункта маршрута на Втором Северном, чтобы взять там геологический керн (есть фото) и отбыть восвояси. Не был ли Юдин самым наблюдательным и проницательным из десятки? Может быть, уже через три дня он заметил изменение цвета лиц у товарищей, да и у себя самого? Подсказало ли что сердце? Было ли что-то подозрительное? Во всяком случае, жизнь Юдина после трагедии товарищей достаточно невнятна, как и его комментарии случившегося. Разумеется, психологически ему было очень трудно — особенно на глазах родных погибших.

Контролируемая КГБ поставка радиоактивной дезы иностранным агентам заключалась, как предполагает А. Ракитин, в передаче тем двух свитеров и штанов, имеющих специальные радиоактивные «метки». По этой версии их встреча должна была состояться 1 февраля 1959 года на Горе Мертвецов. Диверсанты должны были представиться тургруппой из Самары или какой-нибудь Тьмутаракани и попросить продать им для одного туриста одежду, так как свою тот нечаянно спалил на костре. Доброхот Кривонищенко должен был на глазах своих товарищей отдать тому туристу штаны и пару свитеров. Те отбыли бы восвояси, и операция была бы закончена.

Не знаю, сколько в этом эпизоде наивности, а сколько — непонимания неписаных законов туризма. Вряд ли, во-первых, Кривонищенко взял бы за одежду деньги и, во-вторых, не выступил ли бы в роли дарителя кто-нибудь из его товарищей.

Кстати, в семействе Колеватова утверждается, что несколько шерстяных свитеров он принес откуда-то для группы после того, как у них были отобраны данные им же в официальном порядке штормовые костюмы. Следовательно, у группы образовался преизбыток именно свитеров, что не плохо, с одной стороны, но лишняя пара у Георгия могла бы вызвать вопросы.

А мы еще ничего не сказали о главном — высадке десантной группы под покровом ночи с парашютами в те 10-15 минут, когда окрестную землю ярко слепит специальная осветительная бомба, которую мы, жители и туристы Урала, обычно считаем или НЛО или «светящимся шаром». А. Ракитин, поди, не знает, что после того, как пролеты над Уралом «Суперджетов» прекратились (а он это утверждает), «шары» резвятся по-прежнему над горами и тайгой, да и ведут себя совсем не так, как следовало бы (по автору). На грани 2000 — 2001 г. г. , когда я писал повесть «Прощай, Кастанеда», то специально расспрашивал туристов, охотников и рыбаков на эту тему. Сведения, которые я получал, ни в какие НАТОвские ворота не лезли. И ни о каком страхе речи не было — только интерес и любопытство.

Наши края, кстати, (я имею в виду вершины вокруг поселка Кытлым в 50-55 километрах от Карпинска) имеют свои загадки, связанные с объектом на горе Косьвинский Камень (1519 м. Стартовавший в этом направлении в белую ночь АН-2 с 13 пассажирами не найден и до сих пор¹. При этом никто ни в горах, ни в тайге, ни в озерах — болотах этого объекта не видел и не слышал, хотя спрятать что-либо на Урале не так просто, как кажется.

Приведу два случая из собственной практики. В августе 1984 года я пил чай на высотке напротив Серебрянского Камня и услышал шум вертолета. Поднимаю глаза — над Увалом летит вертолет, а под ним медленно вращается недавно, видимо, спиленная большая береза. Ну, ясно: везут на дрова геологам на Иовском плато, где была их избушка. Зрелище красиво, и я за ним наблюдаю. Вот вертолет перевалил Трапецию, и через 5-10 секунд раздался взрыв — так я это идентифицировал. Неужели задел березой за скалу и рухнул в Иовский провал?... Последующие вопросы кому ни попадя и ответы: не знаем, не видели-не слышали и т. д. но я-то пил чай, а не водку — какие тут галлюцинации?²..

Второй случай — в конце сентября в своей избушке на Серебрянском Увале в десять часов вечера услышал сильный продолжительный рев. Выхожу, в деревьях запуталась огромная луна кровавого цвета, и с её стороны далеко — далеко что-то шумит — грохочет. Залез на крышу — то же самое. Грохотало около часа. Я, опять-таки, попил чаю и решил, что это вентиляторами продувают галерею в горе Косьва, а длина её — километров 6-7, так что не скоро дело делается. Утром, однако, я вышел на просеку восток — запад и сообразил, что шум шел с противоположной стороны — там газокомпрессорная станция, но звук от продувки был совсем другой — не тот, к которому мы все привыкли. И никто ничего мне объяснить не мог.

К чему это я? Нас, на Урале, ни звуком, ни инфразвуком не напугаешь, а в НЛО мы не верим, хотя и видим их семь пятниц на неделе.

Вернемся к нашим... дятловцам. А. Ракитин (будь благословенно в интернете его имя!) разъясняет читателям фото от 31 января на склоне Горы Мертвецов — Дятлов в окружении Золотарева, Колеватова и Кривонищенко (троица подозреваемых) пытается им, по всей видимости, противостоять. После чего они возвращаются в долину Ауспии, где ночуют, строят лабаз, а на следующий день, 1 февраля возвращаются на тот же склон, чтобы поставить там для ночлега палатку. Они должны были оказаться на перевале именно первого февраля?

А может быть, все было в точности наоборот? Может быть, Дятлов стремился 31-го подняться хотя бы до перевала? Мне ничего не приходит в голову, кроме как идти путем версии Ракитина.

Но... Я понимаю, что зимний Северный Урал — не проходной двор, но, однако, скрыть на снегу следы уже десантируемой НАТО группы весьма затруднительно. К тому же автор дает нам два намека — подсказки: сделав свое дело, диверсанты могли быть подхвачены специальным устройством и подтянуты самолетом с собой драгоценные крупицы радиоактивного следствия, тогда как КГБ, якобы, рассчитывает на дальнейшее внедрение группы шпионов в обители советской власти.

Я пытаюсь телепатировать ЦРУ (КГБ мне недоступен), но у меня ничего не получается. На этой строчке я, как и многие уже, получу отповедь Алексея, но пока что меня упрекнуть не в чем, поскольку собственной версии я на данный момент не имею и выстраивать факты в стройный узор у меня не получается.

Придется попутно, к сожалению, отметить сугубую ненависть А. Ракитина ко всем «дятловедам» вообще и к господину Буянову в частности. Многие претензии Алексея к Буянову основательны, но следует понимать и причину их расхождений — спорили альпинист и человек, проявляющий недюжинные познания в медицине, а заодно — в работе компетентных органов. безусловно, анализ Ракитиным документации вскрытия тел дятловцев беспрецедентен и придает этой истории не просто трагический оттенок, но только и только трагический, психологически буквально давящий на чувства сознание, причем первые пребывают в шоке, а второе — в растерянности.

Но А. Ракитин как раз никакой растерянности со своей стороны не допускает. Логика его версии идет строго по намеченному пути, хотя некоторые участки этого пути теряются в нетях.

Начать придется с финала трагедии. На протяжении чтения я ловил себя на мысли, были ли Золотарев, Колеватов и Кривонищенко в одной связке официально, или до поры до времени второй и третий действовали самостоятельно и лишь в определенный момент, подчиняясь паролю, поступали под прямое руководства Золотарева. А. Ракитин его и Колеватова называет «темными лошадками», причем для первого это как бы на виду. Все знают, что он выступает то в роли Семена, то — Александра, а фамилию его пишут то ЗОЛОТАРЕВ, ТО ЗОЛАТАРЕВ. И это никого не смущает.

Но вот дятловцы — на склоне Холат — Сяхыла, и Ракитин прямым текстом утверждает, что наша таинственная триада выступает в одной связке, после чего излагает события так, словно их сотрудничества и спайки в самый трагический момент и не предусматривалось. Чекистская версия дает явный сбой, и внимательный читатель получит яркий пример чекистского «братства».

Дальнейший сценарий событий — боевиковый. Невесть откуда взявшаяся группа НАТОвских диверсантов с высоты 1079 наблюдает за попытками туристов 31 января добраться до перевала.

А. Ракитин, кстати, в одном месте замечает о неточностях в обозначениях на картах. Увы, они — ни в коей мере не неточности, а сознательное введение в заблуждение компетентными органами Страны Советов компетентных органов стран потенциальных противников. Да и советские люди имели в своем распоряжении географические карты с искажениями, и только после перестройки в нашем распоряжении оказались настоящие карты Урала — к великой, разумеется, радости. А какие карты были у диверсантов — не известно. Но Ракитин мельком далее намекает на поход их к железнодорожной станции. И передвигаются они — на снегоступах.

И на этом придется нам запнуться. Вогулы в наших краях, разумеется, пользовались снегоступами, но видеть их теперь можно только с музеях; в действительности ханты и манси Урала, как и охотники русского происхождения, давно уже преодолевают снежные горы и тайгу на (в основном) самодельных лыжах из сухой осины, нижняя поверхность лыж подбита камусом — стриженым мехом с бедер лося, что гарантирует уверенный подъем в гору и скольжение с неё же.

Ну хорошо — снегоступы. Допустим. Видимо, на Аляске они в ходу, но как быть с маскировкой группы? Сказать, что след от них, мол, будет не виден, нельзя. След будет — словно по снегу ползла анаконда, и след этот местных манси очень удивил бы — пришлось бы им копаться в дедовском прошлом.

31 января. Туристы, не дойдя до перевала, скатываются в долину Ауспии. Это встревожило диверсантов. А почему? Ведь раньше Ракитин утверждал, что встреча назначена на 1 февраля. Кто же руководит группой? Официально — Дятлов. При расставании он передает через Юдина, что они задержатся на пару дней, и вот поворачивают с полпути, чтобы потерять еще целый день. Неужели его убедила наша триада (смотри соответствующее фото).

А к тому же в группе всего девять человек, и диверсанты подозревают, что это — совсем другая группа. В поисковый отряд КГБ. И вдруг другие отряды продвигаются к горе с разных сторон? Легкая паника? Вряд ли, но приходится рассредоточиться и начать наблюдение за тайгой в бинокли. Обстановка, пожалуй, нервная.

Может быть, проще перейти к активным действиям и самим навестить стоянку туристов? Подход и наблюдение никакого труда не составили бы. Но по следам были бы видны их маневры... А наверху? Так дисциплинированность или активная инициатива? Но придти на Холат — Сяхыл из Сызрани или Тьмутаракани на снегоступах — это ни в какие горные ворота не лезет. Хотя на вершине они будут на тех же самых снегоступах, что опять — таки вызовет кучу ненужных вопросов.

Этот вопрос я задаю А. Ракитину и ответа не получаю.

День да ночь — сутки прочь. Диверсанты ночуют наверху. Это — холодная ночевка? Или у них тоже есть печка? А кто её изготовил? По какому образцу? Да и палатка куплена ли не в ГУМе? Что с экипировкой? В каком сельпо куплены продукты? Или знаменитую сгущенку и горох с мясом экспортируют в Оклахому и штат Нью — Джерси?

Наш автор предполагает случайную встречу на вершине где все будет по-тихому и хорошему — слепые и глухие дятловцы признают в них сотоварищей — туристов, передадут «посылку» и — гуд бай, Америка!? Смотрю в глаза автора и вижу в них невнимательность и непонимание. Хотя все ясно и просто — сценарий дальнейших событий был запротоколирован в соответствующем кабинете ЦРУ, и его Ракитин почти полностью воспроизвел в своем труде: раздевание, допрос, получение «посылки», имитация гибели от замерзания — все как по нотам. А наша чекистская триада и пальцем не пошевелила, чтобы дать отпор трем диверсантам.

Триллер с избиениями и убийствами анализировать не стану: автор в них — дока. Обращу внимание лишь на тему «дрова и костер» — с этим как раз и не все у Ракитина просто. Тайга замечательно приспособлена для заготовки дров, вот только при соответствующих условиях. Пила и топор ох как надобны! Хотя охотники обходятся и одним топором. А если его нет? Валежник — звучит хорошо, но он не повсеместен. Лучшее средство для разведения костра — коробок спичек, завернутый в бересту. Еще лучше — если есть кусочек оргстекла, он будет гореть минут десять. Разводить костер желательно рядом со старой елью — на высоту человеческого роста множество мелких и крупных сучьев, так что даже лучины не нужно. А вот с кедром должно повезти — на нем сухих сучьев мало, в зелеными ветками кормить костер можно лишь в прикладку к основным дровам. К сожалению, в наших горах ели редки: с кедрами соседствуют пихты, а это — очень плохой огненный корм.

Но это еще — полбеды. Беда в другом. А. Ракитин, обвинив следователя Иванова в некомпетентности, перенес кульминацию трагедии на два часа раньше, так что и диверсанты действовали при хорошем освещении, и дятловцы «прекрасно» находили дрова-дровишки. В действительности искать пришлось по темну и с трудностями, а главное — замерзающими руками.

Автор столько внимания и страниц отвел фотографиям из ожидал ошеломляющей экспертизе сего конгломерата. Я имел надежду, а остался без... Даже скрупулезное расследование количества фотоаппаратов и их принадлежность меня не порадовало. Да, неплохо представлена фактура участников и местности, но только одна фотография имеет фактическое значение. Это — знаменательное фото после постановки палатки. Якобы — в промежутке между двумя визитами диверсантов.

Кто в горах откажется присоединиться к группе сотоваришей по восхождению, особенно — если те уже обустроились. Или пригласить их к себе. Да даже пройти к их стоянке для ознакомления. Еще светло, устать тоже не успели. Но нет абсолютно ни единого миллиметра намека на соседей. Да одних обсуждений хватило бы на пару часов!

Нет, нет и нет! Ни одного признака. Индифферентность. А ночевка холодная. А каково с этим у соседей? Вы — к нам, а мы — к вам! Здравствуйте, господа диверсанты!

По крайней мере, наша триада обязана нанести визит, отдать презент и отвалить восвояси. Но — нет. И этот вариант не «проканал». А как хорошо бы: Пароль? — Миссисипи! Отзыв: Волга!

Вот только детектив не получился, оказалось: триллер!

Рассказ Ракитина о том, как диверсанты потемну вернулись к дятловцам, под угрозой оружия заставили выбраться из палатки, избили и погнали вниз по склону, нервного читателя введет в ужас, хотя он не знает, что настоящий ужас — далее. Диверсанты, обыскав палатку, вдруг заметили внизу костер — ах, так вы еще живы! (то, что от палатки не видно кедра, а от кедра — палатки, Ракитина не волнует. Сие — мелочи, интрига закручена, пробуксовка невозможна!

Следует подробный, на несколько страниц, рассказ Ракитина о пытках и способах нанесения увечий несчастным туристам. Не пропущен ни один изуродованный орган или часть тела. Маленькое пособие по издевательствам и увечьям шокирует. Правда, стоит задуматься в таком случае о варианте зачистки с нашей, то есть, КГБэшной стороны... Нет, версия о снежном человеке предпочтительнее — тот хоть не соображал, что творил!

А далее? Радиоактивные шмотки не нужны. Нужно выбираться изо всех сил и на снегоступах.

Только вот следов снегоступов не обнаружилось. Запасной вариант — НЛО. Больше никак. Хорошо, что хоть уфологии есть еще в арсенале.

А мы все кричали: зачистка да зачистка! А нам говорили: фигушки! Но втихаря готовили кое-что и выдали. М-да... Похоже, да не одно и то же.

Просто жалко расставаться с версией Алексея Ракитина. Но не возвращаться же к лавине!

Из дневника Колмогоровой за 31 января мы узнаем: «Вылезать из палатки неохота. 9-30 — пассивный подъем.» дятловцев в последнее утро: ...". А ведь вчера и пройдено было всего ничего. И 1 февраля — не больше. Тренировочная холодная ночевка? Так её и вчера можно было прорепетировать.

Конспирологическая версия причастности Золотарева к спецслужбам (на этом особенно настаивает Алексей Ракитин в книге «Смерть, идущая по следу») может объясниться лишь тотальной и бескорыстной его преданностью органам. За долгую свою «службу» он заработал так мало, что список его вещей, переданных по акту студентом УПИ Согриным занял всего пять позиций. Эти вещи Золотарев перевез с Коуровской базы, откуда уволился перед самым походом с группой Дятлова. Самое непонятное и печальное — впоследствии, вопреки своей подписи, Согрин отказывался от хранения у себя его вещей. Предполагается некий конфликт его с новым знакомым: первоначально Золотарев собирался на Северный Урал с группой Согрина, но очень скоро переменил (или был вынужден переменить) решение. Не случись этого, Золотарев вернулся бы из похода живым и утешил бы свою мать, жившую в Краснодарском крае очень небогато, так что «органы» не платили зарплаты своему агенту, что тоже достаточно странно. Нет, господин Ракитин, к органам Золотарев не имел отношения.

Продолжение 7

---

1 Обнаружен охотниками только весной следующего года в 8 км от аэродрома Серова.

2 Теперь вот соображаю: а не совпало ли тогда это со взрывом геологов в Йовском провале. Но для чего? Или ответ, как всегда, прост — глушили хариуса на Йове. Правда, многовато взрвчатки применили...