ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. ПОМОЩНИКИ.
Наконец-то, после многочисленных намеков. разбросанных по канве романа. писатель КАК БЫ задается целью разобраться с этими странными существами, приданными в помощь (?) землемеру. Их змеиноподобные тела, »длинные, острые, беспрестанно шевелящиеся пальцы», «глупые, но сверкающие глаза», к тому же напоминающие Фриде глаза Кламм а,дурашливое поведение, постоянные прыжки и ужимки, паясничанье и в то де время пародию на собачью преданность - нет, слишком. слишком много внимания уделяет писатель этим близнецам Артуру-Иеремии. Они как бы неразличимы для К., но он и знать не хочет библейского имени Иеремия и напрочь отсекает его, дав им одно именование - Артур - и потребовав единовременного и совместного исполнения всех обязанностей и ответственности. Автор как бы старается создать у читателя впечатление инфернальных существ, а ведь они посланы Замком., хотя сообщают К., что «дорога была дальняя». Нехотя К. соглашается признать в них своих «старых поиошников» - может быть, в первую очередь потому, что сам обещал их прибытие. Появившись на сцене, К. и сам, словно помимо воли автора пьесы, создает новые ее персонажи, как это приличествует человеческой истории. Вот почему он именует их и помощниками из Замка, и помощниками общины, и стражами своими, и даже, как высказался учитель, - ангелами-хранителями с обязательством всюду следовать по пятам К. В главе «На дороге» эти ангелы-хранители ставят даже свои фонари на плечи К., словно давая понять читателю, что они - те самые добрый и злой ангелы-хранители, которые человеческая прихоть разместила за плечами каждого из нас в надежде на оглядку, на отказ от необдуманных поступков и грехопадений.

А в этой главе речь идет непосредственно о их персонах, имеющих непосредственное отношение к Фриде. Даже ночью она не отрывает от них взгляда! Она сама признается в конце концов, что неспроста один из помощников ночью оказался вместо нее на тюфяке рядом с К. Даже покинув Кламма, она освещает его повстанцев его светом.

В этот туго затянутый узел отношений героев романа Франц Кафка вполне мог вплести и историю близких отношений своей возлюбленной Милена Есенской-Поллак. , которые молва связывала с именами пражских литераторов Франца Верфеля и Пауля Корнфельда, да и сама Милена признается в письмах к Максу Броду, что слишком любила жизнь, чтобы решиться на аскетизм рядом с Кафкой. Любовная страсть Милены и Кафки была полна откровений и откровенности - двенадцатая глава словно скопирована с их взаимных признаний. Франц Кафка умоляет Милена покинуть Поллака и приехать к нему в Прагу и - помимо своих писем к ней - жалуется в романе:»И ты все еще любовница Кламма, а никак не моя жена. Именно от этого я впадаю в уныние, мне кажется, что я все потерял, и у меня такое чувство. будто я только сейчас приехал в Деревню, но не с надеждой, как было на самом деле, а с предчувствием, что меня ждут одни разочарования и что я должен испить эту чашу до самого дна.»

Милена прочитала множество таких и подобных признаний и - испугалась их, оставив свою любовь и свой трепет Фриде, а Кафку - на произвол его судьбы.