ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. НА ДОРОГЕ.
«К. вышел на крыльцо под пронзительным ветром» , а мысленно все еще находился под влиянием наставительных речей трактирщицы, которая «действует. по-видимому, бессмысленно и слепо, как ветер. по каким-то дальним. чужим указаниям, в которые никак проникнуть нельзя.» Но К. не особенно и старается в них проникнуть - одержимый своей идеей, он воспринимает и все сказанное, и происходящее только с точки зрения возможности их поддержки своей путеводной звезды. Дальняя, дальняя дорога осталась в его прошлом и «злая, злая непогода» сопровождает его настоящее, и, казалось бы, не усматривается ни малейшего проблеска в будущем, но К. верен себе - любое самомалейшее событие, любое хотя бы сомнительное слово он принимает себе на службу, да и как иначе: предложивший свои никому не нужные услуги Замку, он адекватно, но с упорством Фомы Неверующего, воспринимает и услуги, и сопротивление своих все новых и новых знакомцев.

Вот на дороге замаячили огоньки фонарей - под эскортом помощников Барнабас спешит с письмом от Кламма. Оно столь примечательно, что хочется привести его полностью:

«Господину землемеру. Постоялый двор «У моста». Земляные работы, проведенные вами до настоящего времени, я одобряю полностью. Также и работа ваших помощников заслуживает похвалы. Вы умело приучаете их к работе. Продолжайте трудиться с тем же усердием! Успешно завершите начатое дело. Перебои вызовут мое недовольство. Об остальном не беспокойтесь - вопрос об оплате будет решен в ближайшее время. Вы всегда под моим контролем.»

Если даже у читателя романа письмо вызывает величайшее удивление. что де тогда сказать о реакции К., столь лелеявшего «землемерские» надежды. «И снова на него навалилась прежняя усталость.»

Читатель-то уже, конечно, после этого письма понимает, что правила игры, предложенные К., Замок принимает, и «землемер», «землемерские работы» - всего лишь своеобразный пароль на пути к Замку. Графская канцелярия одобряет действия К., и незримое око Кламма не выпускает его из поля своего зрения. Но то, что уже уразумел читатель, похоже, так и остается тайной для К., словно бы перепутавшего условия игры и безусловность цели. Письмо, принесенное Барнабасом, - первый, но не последний сюрприз для К. Посланец сообщает ему:»Ведь Кламм не ждет никаких известий и даже сердится, когда я прихожу. «Опять известия!»-сказал он как-то, а по большей части он как увидит издали. что я подхожу, так встает и уходит в соседнюю комнату и меня не принимает...»

Но и это К. встречает с недоверием:»Не знаю, как там полагается у Кламма, сомневаюсь. что ты все точно понимаешь, и даже если бы понимал, то мы вряд ли могли бы что-нибудь изменить.» Изменить - что? Способ действия? Цель? Судьбу? Но для К. ничего не меняется - он прежним условным стуком стучится в ворота Замка:»Землемер К. просит разрешения у господина начальника явиться к нему лично и заранее принимает все условия, связанные с таким разрешением.»

K. капитулирует? Полноте! Он - на дороге, а дорога все-таки куда-то ведет, и в его власти - вообразить ее направление.