ПОСЛЕСЛОВИЯ К ИЗДАНИЮ РОМАНА АМЕРИКА

Валерий Белоножко

Я много работаю, исследуя и анализируя тексты Франца Кафки. Мои работы постоянно пополняются и публикуются на этом сайте.

Новые темы

ИЗДАТЕЛЬСКИЕ ПОСЛЕСЛОВИЯ

ПОСЛЕСЛОВИЕ К 1 ИЗДАНИЮ РОМАНА "АМЕРИКА" ФРАНЦА КАФКИ

       Рукопись Франца Кафка названия не имела. В разговорах он имел привычку называть книгу своим "американским романом". Напечатанная позднее начальная глава (1913) называлась просто "Кочегар". Над этим произведением он работал с нескончаемым удовлетворением, большей частью - по ночам, вплоть до поздней ночи, страницы рукописи обнаруживают поразительно мало исправлений и вычеркиваний. Кафка ясно осознавал и подчеркивал в разговорах, что этот роман, кроме всего прочего, написан оптимистичнее и "светлее", чем остальные. В связи с этим я еще, вероятно, должен добавить, что Франц Кафка читал очень охотно воспоминания, книги о путешествиях, биографию Франклина он часто перечитывал (она была его любимой книгой), что в нем всегда жило страстное стремление к свободе и дальним странам. Однако большого путешествия (по Франции и Италии) он так и не осуществил, и игра фантазии придала этой книге приключений особенное освещение.

      Внезапно, самым неожиданным образом Кафка прервал работу над романом. Он остался незаконченным. Из разговоров с ним я знал, что существующая незавершенная глава после "Летнего театра из Оклахомы", глава, вступление к которой Кафка прочитывал особенно любовно и великолепной выразительностью, являлась главой заключительной и должна была привести героев к общему благополучию. Улыбаясь, Кафка загадочно намекал, что его юный герой в этом "почти безграничном" театре - как в раю - волшебным образом обретает вновь работу, поддержку, свободу и даже родину и родителей.

      Перед заключительной главой в повествовании также зияют пробелы. Существовали два больших фрагмента, относящихся к службе у Брунельды, этих пробелов не покрывавшие. Они остались в книге как дополнение, потому что мне, чтобы не заниматься стилистической правкой многих строк повествования, пришлось оставить их до лучших времен без изменения. Подразделение на главы и их названия Кафка осуществил лишь для первых шести глав.

      Ясно. Что "Америка", открывавшая хронологически ряд романов, внутренне, подтекстом, связана с "Процессом" и "Замком". Это ТРИЛОГИЯ ОДИНОЧЕСТВА, оставленная Кафкой. Главная тема их человеческая отчужденность, обособленность. Ситуация обвинения ("Процесс"), состояние отчужденности и непричастности ("Замок"), беспомощность неопытного юноши в "бушующем море житейском" ("Америка") - здесь выступали вперед три главных основания действительности, три основных идеи, непостижимо соединенных искусством Кафки, ясно и символично, хотя и в самых простых выражениях, без обычно употребляемых символических приёмов.

      Таким образом, три романа делают взаимно понятными друг друга, возвращая читателя к одним и тем же мыслям. Во всех трех романах события вращаются вокруг поисков места личности в человеческом обществе, и так при этом речь идет о справедливости в самом высшем смысле - одновременно и о вхождении в Царство Божие. Обнаруживается чудовищное сопротивление, как раз на этом пути противостоящее добрым и даже в мелочах справедливым людям. В "Процессе" и "Замке" это сопротивление преобладает, - что и делает книги трагическим документом. Напротив, в "Америке", благодаря юношеской наивности и трогательной прирожденной чистоте героя, несчастье, как туча, еще только сгущается над ним. Мы чувствуем, как добрый юноша Карл Россман, скоро завоевавший наши симпатии, борется с фальшивой дружбой и коварной враждебностью, достигает своей цели, оправдывает надежды, становясь порядочным человеком и примирившись со своими родителями (на некоторые мотивы, лежащие в основе данной проблематики, я ссылался в маленькой работе Клейст и Кафка", опубликованной в "Литературном мире" №28 15 июня 1927 г.). но путь, ведущий к этой цели, конечно, затруднен чудовищной несправедливостью и многочисленными преградами. "Невозможно защитить себя, если для этого нет воли", - хотя здесь, на пресловутом допросе у обер-кёльнера, говорят слова, преисполненные жалобы и скорби, - ситуация имеет так много общего с потусторонней абсурдностью судопроизводства, изображенного в "Процессе". Только на этот раз борьба за свои права с юношеской неустойчивостью ведется чистой совестью. И напрасно сравнивают, часто иронически, успешно завершившийся поиск места с аналогичными обстоятельствами в "Замке", опустив то, что здесь, в "Америке", всё благополучно разрешается, хотя известные побочные обстоятельства не звучат достаточно убедительно.

      Со своим Карлом Россманом Кафка обращается не бережнее, чем с двумя другими героями, инициалы которых одинаковы - К. (инициал Кафки). В двух других романах за кристаллически ясным и неприкрашенным слогом таится не позитивная холодность, упоминаемая во вмногих исследованиях, а бесконечная строгость, сплавленная воедино с чувствами нежности, безграничного сострадания и выявления самых сложных моментов прозрения. Между тем создается впечатление, будто Кафка в этом романе ("Америка) несколько раскован в изображении храброго, чистого и неутомимого юноши. Он меньше завуалировал своё сочувственное отношение, взявшее над ним верх. Сердце его раскрывалось, кровоточа, когда с его невинными, беззащитными созданиями обращались несправедливо. В этой книге есть сцены - главным образом сцены происходящего в предместье, которые я назвал "Логово", - неотвратимо напоминают о фильмах Чаплина, всё великолепие которых, правда, недооценено критикой, - причем не нужно забывать, что во время написания романа (еще до войны) Чаплин был не известен ил, вернее, еще не настолько общеизвестен.

      Естественно, что именно этот роман подсказывал путь к новому Кафки - с его обычной слабостью человеческого сочувствия - и что с этих пор даже в уже появившихся произведениях, в особенности в двух других больших романах, изданных посмертно, начнут обнаруживать это новое качество Кафки само по себе, а не благодаря критическим толкования.

      Как я убеждаюсь, благодаря всё чаще получаемым мною письмам и критическим работам, творчество Кафки во всей его исключительности становится всё более известным и пользуется достигающей вершин благоговения любовью.

      Творческое наследие Кафки еще включает: две больших незавершенных новеллы, общий план которых ясен; драматический набросок; сборник афоризмов, объединенных общей темой греха и спасения; многочисленные фрагменты и весьма объемистый дневник, многие части которого представляют собой готовую литературную форму. Если все это останется под спудом, значение Кафки не сможет обнаружиться в сегодняшнем, уже совсем близком предчувствии его гениальности.

(1927)                                                                             Макс Брод

ПОСЛЕСЛОВИЕ КО 2 ИЗДАНИЮ РОМАНА "АМЕРИКА"

      За исключением двух исправлений вариантов, не являющихся существенными для текста, оригинал романа "Америка" обнаруживает незначительную правку рукой Кафки. Оба отрывка по сюжету очень тесно связаны с участием в эпизодах Брунельды (и после которых уже и следует текст последней главы), составляют материал приложения.

      Первая глава, опубликованная при жизни Кафки, осталась совершенно не тронутой, перепечатанной, как пример первой публикации; в следующих главах текст при помощи нескольких исправлений приведен в соответствие с существующими языковыми нормами.

(1935)                                                                             Макс Брод

ПОСЛЕСЛОВИЕ К 3 ИЗДАНИЮ РОМАНА "АМЕРИКА"

      Рукопись не содержит подразделения на главы. Правда, на форзаце второй тетради рукой Кафки обозначено перечисление названий шести глав (вместе с нумерацией страниц), которые я использовал при подборе названий глав. Собственно, в тексте только заглавие "Выезд Брунельды" дано самим Кафкой. Добавлю еще, что в дневниках Кафки упоминается законченное произведение под названием "Пропавший без вести".

Тель-Авив 1946                                                                             Макс Брод

Назад | К содержанию | Читать дальше

Дневник о Франце Кафке

Исследование текстов

Валерий Белоножко