Валерий Белоножко
Я много работаю, исследуя и анализируя тексты Франца Кафки. Мои работы постоянно пополняются и публикуются на этом сайте.
Новые темы
- Ab ovo. Франц Кафка с самого начала
- Между небом и землей. Авторское послесловие
- Между небом и землей (10) Ракета и ракета
- Между небом и землей (9) Число зверя
- Между небом и землей (8)
- Между небом и землей (7)
- Между небом и землей (6)
- Между небом и землей (5)
- Между небом и землей (4)
- Между небом и землей (3)
- Между небом и землей (2)
- Между небом и землей (1)
- Перевал Дятлова: Между небом и землей
- Перевал Дятлова. Продолжение 14
- Перевал Дятлова. Продолжение 13
- Перевал Дятлова. Продолжение 12
- Перевал Дятлова. Продолжение 11
- Перевал Дятлова. Продолжение 10
- Перевал Дятлова. Продолжение 9
- Перевал Дятлова. Продолжение 8
- Перевал Дятлова. Продолжение 7
- Перевал Дятлова. Продолжение 6
- Пленник «Замка» Франца Кафки
- Перевал Дятлова. Продолжение 5
- Перевал Дятлова. Продолжение 4
- Перевал Дятлова. Продолжение 3
- Перевал Дятлова. Продолжение 2
- Перевал Дятлова. Продолжение 1
- Перевал Дятлова.
Двадцать первый век - Печать На Тайне Мертвой Горы. Продолжение 19
- «Процесс» Дмитрия Быкова
- Печать На Тайне Мертвой Горы. Продолжение 18
- Печать На Тайне Мертвой Горы. Продолжение 17
- Печать На Тайне Мертвой Горы. Продолжение 16
- Печать На Тайне Мертвой Горы. Продолжение 15
- Печать На Тайне Мертвой Горы. Продолжение 14
- Печать На Тайне Мертвой Горы. Продолжение 13
- Печать На Тайне Мертвой Горы. Продолжение 12
- Печать На Тайне Мертвой Горы. Продолжение 11
- Печать На Тайне Мертвой Горы. Продолжение 10
- Печать На Тайне Мертвой Горы. Продолжение 9
- Печать На Тайне Мертвой Горы. Продолжение 8
- Печать На Тайне Мертвой Горы. Часть третья
- Печать На Тайне Мертвой Горы. Продолжение 7
- Печать На Тайне Мертвой Горы. Продолжение 6
- Печать На Тайне Мертвой Горы. Часть вторая
- Печать На Тайне Мертвой Горы. Продолжение 5
- Печать На Тайне Мертвой Горы. Продолжение 4
- Печать На Тайне Мертвой Горы. Продолжение 3
- Печать На Тайне Мертвой Горы. Продолжение 2
- Печать На Тайне Мертвой Горы. Продолжение 1
- Печать На Тайне Мертвой Горы. Часть первая
- Влтава Франца Кафки
Реклама
Валерий Белоножко
БЕЗЫМЯННЫЙ * * * * *
(попытка поэмы о Франце Кафке)
Часть шестая
47.
Вот бы сбежать
В бесконечную снежную замять…
Вот бы найти
Меж землею и не бом приют.
Льют
Слишком горький бальзам
На –
В капкан –
Угодившую память.
Почерк-строитель
Умеет творить чудеса.
Жизни арена
Ему предлагает корриду.
Через леса
К. шагает, чтоб встретиться с Фридой.
В этой Деревне
Безжизненна, собственно, жизнь
Как привиденье –
В снега отступающий Замок,
И грозного Кламма
Не обмануть,
Даже если его оживить
Милосердной библейскою манной
Ревности.
Впрочем,
Она умирает с любовью.
Она –
Просто короста
На ране, безжизненной ране.
Замок скрывает
Суетни пелена
(И – по Иову – страдания).
48.
Здравствуй, призрак Милены!
Твоих посещений озноб
Можно уже не зачесть
В милосердья октаву.
Справа
Бедное сердце
Чахоточной влагою льёт,
И писательский пот
Честною струйкой впадает во Влтаву.
Бывшее
Даже с коростою не оторвать,
Хоть весь роман
Переведи на бинты и зеленку.
Женщина
Все еще тянет щепоть из солонки
На алым вином оплесненную скатерть,
Но не исправить
Того, что впитала тетрадь
С текстом,
Который у жизни и смерти украден.
Нет ни Адама, ни Евы, ни яблок –
Только цветение яблонь…
Задание на дом
***** Милене дает,
Дневником отчитавшись.
"Остров сокровищ",
Где – Флинт-инвалид
С попугаем, кричащим:
"Пиастры! Пиастры!"
49.
Двадцатого века сокамерники –
Наглость
И застой воздуха,
И классической прозы
Растерян покорный регламент.
Нужно волю стальную иметь, чтобы пестовать память
И потомков Спинозы
По Европам искать с философскою лупой
Безо всяких – о Боже! – гарантий.
Добрый пастырь не добр.
Лихолетье всемирного эха
Заменяет любви
Милосердно-привычный уклад,
И к макушке искусства
Ползет сексуальная перхоть.
*****, "Замок" построив,
Подвалы решил углубить.
Где – Вергилий и Дант,
Где – Орфей
И где – Эвридика.
Счастье смерти – на стыке
Драгоценного камня и имени
Диамант.
Эти буквы не могут
Не воззвать – близ горя – укора:
Знаменито-смертельна
Германская пушка по имени ДОРА.
Бедной прозе
Уже воспротивиться не посметь –
вИна чернильные
Выпивает до донышка смерть.
50.
У каждого – свой ангел смерти
Бескрылый,
С щитами грудей
Привратник таинственной дверцы.
Египетский скарабей,
Чужая бесструнная лира,
Сократа цикутный коктейль,
Начало Эдемского пира.
Но
Выбора нет
В карантине
Болезни и стылой судьбы –
Смерть ищет добычу в Берлине,
Чутья её не избыть:
Дора,
Диамант,
Димант…
51.
Какой бы ни был сезон,
Не заставишь фальшивить
Галку или славку.
Ребе Шнеерзон,
Научи радости
Неверующего *****!
Радости веры,
Мудрости торы,
Защите кипы…
Жизнь – территория,
Похожая на лезвие бритвы.
Жизнь – монархия:
В одном лице – король и подданные.
Есть термин – patria,
Но полностью отсутствует родина
Для ***** -
Пражского еврея
С литературным паспортом.
Morte – c одной стороны,
C другой стороны – patria,
И ***** объемлет сию сентенцию
С философским смиреньем,
На языке Гёте –
Великого немца.
Фауст и Мефистофель –
Братья (сообщаю для справки).
И, по правде сказать,
Иоганн Вольфганг Гёте –
Просто репетиция *****
Жаль только,
Что не было дружеского пира,
И Макс Брод
Не похож на Шиллера,
И вся история этой дружбы
Стервятником кружИт и кржит.
***** и Брод –
В единой связке
(С подсказки второго
Цитируют эту сказку.
Кто у кого в тени –
Еще не известно.
Так дружат искони
Железнодорожные рельсы).
52.
Рекомендация Гёте
Уже запоздала:
Гений разматывал
Нить Ариадны-Музы,
И жало
Аспида
Возле горла кружит.
Баловень судьбы –
Судьбоносный Гёте –
Путеводная звезда сирых и нищих.
В писательской
Золотой роте,
Как на притчу,
В ранге новобранца
Строчкообильный *****,
Давка
На Олимпе ему не грозит,
Там полно гешефта
И свары за славу.
У ***** собственное крещендо,
Отыскивающее карму
В подвалах, рудниках,
Сердечных шахтах без лифтов,
В убогой смелости
Пред лицом Создателя.
Литература – опасная бритва
Цирюльника-преподавателя,
По имени Торквемада,.
Не надо
Пыток, допросов и очных ставок.
Оказывается,
Письменный стол – тот же верстак,
Но не краснодеревщика,
А гробовщика.
С азартом
Резец пера стесывает нюансы
Житейской прозы для чугунной печки.
О, как невелики шансы
У забывчивой Вечности
Собрать воедино
Людскую молву,
Статус цитируемости,
Подпольный тотализатор удачи…
И на сдачу –
Посмертной славы ладан и мирра.
Не укрыться от нападок спама,
В литпроцессе – суета и давка,
А на все взирает Призрак – Замок –
Тот, который строил Призрак – Кафка.
Конец
11. 01. 2011 г.
47.
Вот бы сбежать
В бесконечную снежную замять…
Вот бы найти
Меж землею и не бом приют.
Льют
Слишком горький бальзам
На –
В капкан –
Угодившую память.
Почерк-строитель
Умеет творить чудеса.
Жизни арена
Ему предлагает корриду.
Через леса
К. шагает, чтоб встретиться с Фридой.
В этой Деревне
Безжизненна, собственно, жизнь
Как привиденье –
В снега отступающий Замок,
И грозного Кламма
Не обмануть,
Даже если его оживить
Милосердной библейскою манной
Ревности.
Впрочем,
Она умирает с любовью.
Она –
Просто короста
На ране, безжизненной ране.
Замок скрывает
Суетни пелена
(И – по Иову – страдания).
48.
Здравствуй, призрак Милены!
Твоих посещений озноб
Можно уже не зачесть
В милосердья октаву.
Справа
Бедное сердце
Чахоточной влагою льёт,
И писательский пот
Честною струйкой впадает во Влтаву.
Бывшее
Даже с коростою не оторвать,
Хоть весь роман
Переведи на бинты и зеленку.
Женщина
Все еще тянет щепоть из солонки
На алым вином оплесненную скатерть,
Но не исправить
Того, что впитала тетрадь
С текстом,
Который у жизни и смерти украден.
Нет ни Адама, ни Евы, ни яблок –
Только цветение яблонь…
Задание на дом
***** Милене дает,
Дневником отчитавшись.
"Остров сокровищ",
Где – Флинт-инвалид
С попугаем, кричащим:
"Пиастры! Пиастры!"
49.
Двадцатого века сокамерники –
Наглость
И застой воздуха,
И классической прозы
Растерян покорный регламент.
Нужно волю стальную иметь, чтобы пестовать память
И потомков Спинозы
По Европам искать с философскою лупой
Безо всяких – о Боже! – гарантий.
Добрый пастырь не добр.
Лихолетье всемирного эха
Заменяет любви
Милосердно-привычный уклад,
И к макушке искусства
Ползет сексуальная перхоть.
*****, "Замок" построив,
Подвалы решил углубить.
Где – Вергилий и Дант,
Где – Орфей
И где – Эвридика.
Счастье смерти – на стыке
Драгоценного камня и имени
Диамант.
Эти буквы не могут
Не воззвать – близ горя – укора:
Знаменито-смертельна
Германская пушка по имени ДОРА.
Бедной прозе
Уже воспротивиться не посметь –
вИна чернильные
Выпивает до донышка смерть.
50.
У каждого – свой ангел смерти
Бескрылый,
С щитами грудей
Привратник таинственной дверцы.
Египетский скарабей,
Чужая бесструнная лира,
Сократа цикутный коктейль,
Начало Эдемского пира.
Но
Выбора нет
В карантине
Болезни и стылой судьбы –
Смерть ищет добычу в Берлине,
Чутья её не избыть:
Дора,
Диамант,
Димант…
51.
Какой бы ни был сезон,
Не заставишь фальшивить
Галку или славку.
Ребе Шнеерзон,
Научи радости
Неверующего *****!
Радости веры,
Мудрости торы,
Защите кипы…
Жизнь – территория,
Похожая на лезвие бритвы.
Жизнь – монархия:
В одном лице – король и подданные.
Есть термин – patria,
Но полностью отсутствует родина
Для ***** -
Пражского еврея
С литературным паспортом.
Morte – c одной стороны,
C другой стороны – patria,
И ***** объемлет сию сентенцию
С философским смиреньем,
На языке Гёте –
Великого немца.
Фауст и Мефистофель –
Братья (сообщаю для справки).
И, по правде сказать,
Иоганн Вольфганг Гёте –
Просто репетиция *****
Жаль только,
Что не было дружеского пира,
И Макс Брод
Не похож на Шиллера,
И вся история этой дружбы
Стервятником кружИт и кржит.
***** и Брод –
В единой связке
(С подсказки второго
Цитируют эту сказку.
Кто у кого в тени –
Еще не известно.
Так дружат искони
Железнодорожные рельсы).
52.
Рекомендация Гёте
Уже запоздала:
Гений разматывал
Нить Ариадны-Музы,
И жало
Аспида
Возле горла кружит.
Баловень судьбы –
Судьбоносный Гёте –
Путеводная звезда сирых и нищих.
В писательской
Золотой роте,
Как на притчу,
В ранге новобранца
Строчкообильный *****,
Давка
На Олимпе ему не грозит,
Там полно гешефта
И свары за славу.
У ***** собственное крещендо,
Отыскивающее карму
В подвалах, рудниках,
Сердечных шахтах без лифтов,
В убогой смелости
Пред лицом Создателя.
Литература – опасная бритва
Цирюльника-преподавателя,
По имени Торквемада,.
Не надо
Пыток, допросов и очных ставок.
Оказывается,
Письменный стол – тот же верстак,
Но не краснодеревщика,
А гробовщика.
С азартом
Резец пера стесывает нюансы
Житейской прозы для чугунной печки.
О, как невелики шансы
У забывчивой Вечности
Собрать воедино
Людскую молву,
Статус цитируемости,
Подпольный тотализатор удачи…
И на сдачу –
Посмертной славы ладан и мирра.
Не укрыться от нападок спама,
В литпроцессе – суета и давка,
А на все взирает Призрак – Замок –
Тот, который строил Призрак – Кафка.
Конец
11. 01. 2011 г.