Реплика о тайне

Загадки пустыни Наска, Мачу-Пикцу и египетских пирамид стали Фактом общественного сознания без попыток индивидуальных попыток разгадки. И в этом нет ничего странного — простое влияние фактора времени. Случай тайны перевала Дятлова иной — он состоялся при нас, при нашей жизни, почти у всех на глазах и — тем не менее — до страшной странности подвергается не просто инверсии или переосмыслению, а практически в наглую фальсифицируется и не только мелкими, казалось бы, искажениями, а — уводом в сторону и сравнением со случаями совершенно другого порядка, пусть и включающими загадочные смерти или разрушения. На этом же векторе — размножение версий, многие из которых вообще ни в какие ворота не лезут, а то и просто заставляют рассмеяться. Тайна гибели группы Дятлова в Интернете сводится до уровня фэнтези; впрочем, такова вообще парадигма нашей жизни вообще — внедрение в общественное сознание детского или первобытного восприятия событий при помощи книг и средств массовой информации. Это отмечается многими, но — без окончательного вывода. А вывод можно сделать только один — человечество пронизано некими структурами, которые целенаправленно воздействуют на человечество.

Итак, конспирология о влиянии внеземной цивилизации. Меньше всего ожидал я от себя такого вывода, поскольку во всякие НЛО не верил и не верю, а о Божественном Промысле размышлял разве что в порядке личной схоластики. Дело в том, что разные люди замечают некие несоответствия в общественных укладах и событиях, которые трактуются с противоположных сторон логики, сталкивая их лбами вплоть до определенного чувства прострации. Вспомним хотя бф НОВУЮ ИСТОРИЮ Фоменко или современных политологов, которые лгут у всех на глазах на телевизионной плоскости. Я уж не говорю о новостной ленте, которая постоянно и постепенно опровергает самое себя. Нам внушаются пофигизм и ортодоксальное отношение к любым словам и фактам — возможно все, в том числе — неизбывная личная правота, сколь бы ни была она абсурдна. Общества, оказывается, не существует вообще — оно разделено на страты, которые в свою очередь дробятся до тех пор, пока, пока личность не становится самоуверенной фикцией. ЖИЗНЬ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ ЛЮДЕЙ, оказывается, может быть и не замечательной, а то и вовсе иметь прямое и непосредственное отношение к преступлениям. Зло почти всегда выступает под маской добра, которому и вовсе отводится место в конце новостной ленты (и то не слишком часто).

Понимаю, что забрался в дебри, из которых нет выхода — все дорожки и тропы фальсифицированы. Остановиться, упасть и расплакаться? Ни в коем случае. Достаточно сознания. Что жизнь заканчивается смертью, чтобы не заполнять её ложью и фантазиями наркотического толка. Чувство личной ответственности перед лжесвидетельством — вот чего нам не хватает. В случае с трагедией группы Дятлова — в частности. Вспомним Юрия Ефимовича Юдина, который ушел из жизни, внеся в трагедию множество неясностей и умолчаний. Поисковики тоже попали в когорту фальсификаторов, чо же касается современных исследователей... — можно вообще тушить свет и ловить черную кошку воображения. Я знаю. О чем говорю, — сам не раз бывал в подобной ситуации. Почти всегда — по наивности: верил почти каждому слову дятловедов, саколь бы ни было оно абсурдно. Вспомним знаменитое святое признание — ВЕРУЮ, ПОТОМУ ЧТО ЭТО АБСУРДНО. А ведь речь идет о самой главной тайне — ТАЙНЕ БОГА И ПРОИСХОЖДЕНИЯ ВСЕЛЕННОЙ. На сем уровне любые наши потуги постигнуть множество прочих тайн и загадок вполне пустяшны.

Но можно пойти и другим путем. Уж самим себе, наверное, мы могли бы верить. Но сколько ситуаций заставляют нас раздваиваться, думать и идти неправедным путем, оставляя укорам совести неприязнь и нетерпеливую отмашку. Без учета таких нюансов трагедия группы Дятлова попадает в резервацию, из которого уже никак не выйти.

Сколь трудна дорога правды, доказывает история Смертельного Марафона на Эвересте в мае 1996 года. Нужно сказать, что эта история представлена общественности в книгах и кинофильмах, которые упрямо и тенденциозно искажают правду и затушевывают эту трагическую страницу в истории альпинизма.
О чем идет речь? Даже не о том, что из 33 участников Смертельного Марафона погибло пять альпинистов. И даже не о том, что в их числе — два самых опытных и подготовленных. Дело в том. Что один из участников — писатель и журналист Джон Кракауэр обвинил проводника Анатолия Букреева в предательстве и манкировании своими профессиональными обязанностями. Мол, те 65 тысяч долларов, которые выложил каждый участник. Обязывали проводника Анатолия Букреева поступать на восхождении так... Как конкретно, Кракауэр не указывает. В одном из кинофильмов прямо говорится, что, начиная с высоты 8 тысяч метров, на Эвересте начинается зона смерти, и тут уж каждый — сам за себя. Сие — факт неопровержимый, поскольку каждый — хозяин своей судьбы в споре амбиций и оценки сил. Недостаток кислорода в воздухе меняет адекватность альпиниста в худшую сторону. Большинство пользуется кислородом, который, в свою очередь, вносит в неадекватность свою епту. Анатолий Букреев прекрасно знал это и практически все свои восхождения на восьмитысячники совершал без кислорода. Возможно, таков был его физический дар. Но его как раз обвинили в том, что, взойдя на Эверест без кислорода, он «почувствовал слабость» и спустился вниз в лагерь № 4. то есть он, якобы, обязан был находиться на вершине до тех пор, пока не поднимется вся его группа. А ведь ясно, что за те несколько часов на вершине каждого восходителя встречал бы его труп.

Собственно говоря, без Букреева никакое восхождения не состоялось бы вообще. Шерпы, обязанные двумя часами ранее навесить веревки на Южной вершине и на ступени Хилари, не смогли этого сделать. Веревки пришлось навесить Анатолию Букрееву. Сколько им было потеряно сил, никто даже не вспоминает.
Соратники Анатолия по альпинизму говорят, что он обладал «верхним нюхом» на погоду. Он первым почувствовал приближение урагана и пошел вниз, и погибшие уже не смогут сказать, предупреждал ли он их об опасности. А руководители групп тоже могли бы увидеть угрозу, но допустили дальнейшее восхождение. Вспомним: на 8 тысячах метров каждый — сам за себя.

Итак, Кракауэр, как и Букреев. Спустился в лагерь № 4. и что он там делал? Он не вылезал из палатки, ему не было дела до погибающих товарищей.
Зато Анатоий Букреев ночью — вопреки урагану — нашел в себе силы и мужества, чтобы подняться три раза на гору с кислородом и привести в лагерь трех клиентов, которые замерзали уже много часов. Ни один из клиентов группы Букреева не погиб.

Какой же вывод был сделан из Смертельного Марафона. Как всегда, все ошибки руководства были мягко отмечены, а всю вину свалили на Букреева. Постановили даже, что все проводники впредь обязаны совершать восхождения с кислородом. И что? помогло ли? Увы. Смерть на Эвересте продолжает собирать свою жатву. И никто даже не подумал о том, что те 2-3 баллона с кислородом, которые сэкономил Букреев, наверное (?), спасли жизнь нескольким его подопечных.В награду двухмиллионным тиражом Кракауэр издал книгу с чудовищными обвинениями Букреева. Вы думаете, за него вступились многие? Увы, нет. Проще было уйти от анализа и выгороить национальную гордость погибших руководителей.

К чему бы это я, читатель?
А к тому, что в кризисных ситуациях за дело берется «человеческое, слишком человеческое» (Ницше), и правда становится разменной монетой для...
Дело читателя — решать, для кого...

И — на посошок.
Отбросив, как всегда, угрюмость и серьезность, Дмитрий Быков предложил читателю роман «Сигналы», в который зачерпнул щедрой дланью версии из общественного сундучка, вложил их в горловину творческой мясорубки и получил не фарш для уральских пельменей, а пару сотен страниц, где изобретательность сдобрена юмором, кои придадут читателю свежие силы в борьбе за за прикосновенность к тайне, которую Дмитрий Быков похерил оптом и в розницу. Пусть уральская земля будет пухом для его скорострельного и беспощадного таланта.

От Далласа до перевала Дятлова

(Анатомия расследования убийства Д. Ф. Кеннеди и т. д.)

Какой ужасный термин — конспирология! Какой подозрительный! Какой всеобъемлющий! Как с его помощью легко отмести любое преступление или хотя бы подозрение. Это и понятно6 дьявол всегда сообщает, что в действительности он не существует.

У человечества накопился большой опыт трактовки событий в зависимости от политической. Религиозной или любой другой желаемой констатации. История учит тому, что ничему не учится. Она совершает ошибку за ошибкой, часто выдавая желаемое за действительное. Часто такие случаи по своей внутренней сути и даже сценарию если не совпадают, то имеют общие черты, далекие от демократического их понимания. Общественная жизнь протекает явно и тайно, и именно в случае тайной приходит на ум термин конспирология.

Так называемое таинственные случаи иной раз конгруэнтны, если к ним приглядеться. Например: трагедия группы Дятлова и убийство президента США Кеннеди. Эти две трагедии далеки по расстоянию, но почти совпадают по времени, но, главное, совпадают по некоторым признакам, которые следует проанализировать (во многом — повторно) и ать достойную оценку.

Итак, приступаю.

Анатомия расследования убийства Д. Ф. Кеннеди

1.

Грибная охота — занятие увлекательное; каждый знает по своему опыту. Но у грибника вполне могут быть свои пристрастия, когда собирают, к примеру, одни рыжики, опята или маслята, а другие в упор не замечают. И Пинкертоны могут быть на них похожи, но не в книгах (хотя и в унигах частично), а в общественной жизни. Это — так называемые6 аберрация зрения, конфликт интересов, ведомственность, высшая политическая целесообразность... как в случае с убийством президента Кеннеди и расследованием его...

Материалов — уйма: статей, исследований, документальных и художественных фильмов.

Первое, что мне попалось на глаза —

Филип Шенон

Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны расследования

Published by arrangement with The Robbins Office, Inc

2.

Массовому читателю этот труд скорее не известен. А жаль — тот еще детектив! Участников — не оберешься! Свидетельств — еще больше. И все — по делу, и все — по уму. Книга писалась в 2008 — 2013 г. г., то есть когда уже был снят гриф секретности, хотя мглжество свидетелей уже ушло в мир иной, зато заговорили доументы. Но в сей объемной бочке мёда есть и изрядная ложка дёгтя. В частности — вовсе нет списка погибших или умерших по тем или иным причинам участников и свидетелей событий. А кроме того наблюдается некоторая осторожность в сопоставлении фактов или их интерпретации. Буде таковое мною замечено, к этому привлеку особое внимание. Автор приводит версии очень осторожно и со слов и свидетельств других лиц. И при этом к концу книги свидетельский массив начинает работать на себя и на версии, вернее — одну версию, о чем будет сказано в своем месте.

Если ты хочешь «замотать» дело, создай по нему комиссию, как это случилось с комиссией Эрла Уоррена, созданной преемником Кеннеди президентом Линдоном Джонсоном. Расшифрованные телефонные переговоры по этому повода между президентом и председателем Верховного суда Уорреном свидетельствуют о том, что президент фактически «изнасиловал» своего протеже, который не жедад впутываться в эту историю. Но президент уже опубликовал состав комиссии и известл Эрла о том, что тот станет её председателем.

История с этим назначением вышла на свет Божий много позже, но свое нежелание Уоррен демонстрировал уже тогда, и вовсе не исключено, что они общались и иным образом — конфиденциально, и даже была выработана определенная программа, после чего вплоть до окончания работы Линдон Джонсон, якобы, этим больше не интересовался. Финансовое и правовое обеспечение для Комиссии было необозримым. А главное — скорость работы и завершение её к следующим президентским выбоам 1964 года, в которых Джонсон намеревался принять участие. Итог — заключительный отчет Президентской комиссии по расследованию убийства президента Джона Кеннеди 24 сентября 1964 года.

Все — ОК! все сделано, как нужно. И Линдон Джонсон вновь становится Президентом США. Такой вот был отчет. Большой. Подробный. А главное — нужный.

Почему Джонсон выбрал именно Уоррена? У этой кандидатуры были качества, которые позволили бы им манипулировать, в частности — самомнение. Можно было бы воспользоваться его авторитетом председателя Верховного суда и либеральными взглядами. При всем том его считали средним юристом и не блещущим умом, но с изрядной долей хитрости. Самое же ценное качество Уоррена — его вера в убийцу — одиночку, тогда как версия заговора — внутреннего или внешнего не была никому из властных структур не нужна. Еще Уоррен распространял легенду своей приверженности овдовевшей Жаклин Кеннеди, но даже пальцем не пошевелил для доказательства этого.

О Комиссии:

«Состав ее производил впечатление. Два сенатора: демократ Ричард Рассел — „Великан из Джорджии“ — и республиканец Джон Шерман Купер из Кентукки, уважаемый политик умеренных взглядов, бывший посол США в Индии. Два члена Палаты представителей: демократ Хейл Боггс из Луизианы, помощник лидера большинства, человек, близкий Кеннеди, и республиканец Джеральд Р. Форд из Мичигана. Кроме того, были два высокопоставленных кандидата, рекомендованные, по словам Джонсона, Робертом Кеннеди: бывший директор ЦРУ Аллен Даллес и бывший президент Всемирного банка Джон Дж. Макклой.»

«На поздних ужинах для сотрудников комиссии Спектер и кое-кто еще из молодых юристов начали посмеиваться над членами комиссии. Шутили насчет «Белоснежки и семи гномов» — в качестве гномов выступали Уоррен и члены комиссии, а «роль Белоснежки отводилась то Марине, то Жаклин Кеннеди», вспоминал Спектер. «Уоррен был Ворчуном», а конгрессмен от штата Луизиана Боггс — Весельчаком, потому что порой являлся в офис комиссии, "пропустив днем несколько коктейлей"¹. Даллес, по мнению Спектера, годился либо на роль Сони, либо на роль Простачка, поскольку бывший начальник шпионов казался странным, порой едва вменяемым».

Организаторский талант Уоррена сыграл злую шутку с работой комиссии. Он создал 5 направлений расследования: под «Белоснежкой» — два опытных юриста, которым помогали младшие члены группы, порой в их числе были вчерашние выпускники юрфака.

В каждой группе собирался свой конгломерат документов, но иной раз документ попадал в чужую группу, где ему не придавали значения, зато в соответствующей группе он был необходим позарез.

Комиссия получила в свое распоряжение два этажа здания Ветеранов Армии, а также несколько клерков и помошников.

Началась гонка. Времени катастрофически не хватало, тем более что руководитель ФБР Эдгар Гувер приказал своим помошникам: «Давайте в комиссию все без разбора и как можно больше». В результате комиссия захлебывалась — прочитать и осмыслить все в спешке было невозможно, к тому же некоторые «горячие» документы вообще уходили не по адресу.

Уоррен одновременно работал и в Верховном суде, что не способствовало эффективности работы комиссии, но флаг «убийцы — одиночки» маячил впереди, так что принимались на веру по большей части попутные ветра.

3.

Ли Харви Освальд, чья недобрая слава пережила его самого, вполне мог оказаться козлом отпущения, да тем не менее, оказался таковым в процессе официального расследования. Он демонстрировал приверженность к мировому коммунизму и Кастро на Кубе, однако достаточно голосов сопричисляли его имя к ФБР или ЦРУ. Руководители этих ведомств в Комиссии под присягой показали, что Освальд не имел к ним никакого отношения, забыв сообщить при этом, что плотно следили за ним и знали о его планах. А фигура Освальда была поразительно подозрительна. Он добрался до СССР, женился в Минске на русской (Марина была дочерью высокопоставленного лица во внутренних органах Белоруссии), заимел дочь, а потом приехал в США с беременной Мариной. Интересный факт из всех «паломников» в СССР только Освальд получил в посольстве США 400 долларов на возвращение домой. И это — при том, что в том же посольстве он заявлял о желании изменить гражданство.

«Барсон объявил, что теперь точно знает — вплоть до пенни, — сколько денег было в карманах у Освальда и сколько он тратил в последние недели своей жизни начиная с 25 сентября, с того дня, когда он подался из Нового Орлеана в Мексику17. Его доход, включая зарплату и пособие по безработице, составил 3665 долларов 89 центов, тогда как расходы, включая стоимость поездки в Мексику, равнялись 3497 долларам и 79 центам. Разница составила всего 168 долларов, и эти деньги, по-видимому, учитывались, поскольку утром в день покушения Освальд оставил в ящике комода в спальне 170 долларов мелкими купюрами — для Марины.»

Он даже обручальное кольцо оставил дома для семьи, то есть знал, что вернуться домой ему не суждено. Заметим, что еще не ясно, где Ли Харви взял деньги, чтобы заплатить типографии за прокастровские листовки, которфе он распространял в Нью — Орлеане. После приезда из Мексики (а это — особая тема!) Освальд получил работу на складе школьных учебников в Далласе. При этом выписал по почте из Чикаго винтовку за 21,45 $ и фотографировался с ней дома. О тренировках его ничего не известно. Мало того, он утверждал, что фото подделано, а винтовка не его. Специалисты рассмотрели пристально фотографии и убедились, что на нем голова Ли приклеена к туловищу, а длина винтовки — 96 сантиметров вместо 102 см. это не может не настораживать исследователей, но не дознание и Комиссию, поскольку цель их — доказать, что Освальд — убийца — одиночка.

В связи с этим приходится констатировать, что обвинение чаще всего подбирает угодные для себя факты и игнорирует остальные. Это — тенденция, это — повсеместно, и никакая демократическая процедура вроде суда присяжных не возымеет действия и справедливости, так как у власти есть другие способы воздействия, как, например, уничтожения обвиняемого при попытке к бегству или, как в случае свальда, — убийства у всех на глазах. Чаще всего мы видим только то, что хотим видеть, юристы — не исключение. Комиссия Уоррена на глазах всего мирового сообщества дезавуировала истину без зазрения совести с помощью ФБР, доказав, что демократия не гарантирует ни исполнения законов, ни торжества истины, так как самими демократическими процедурами манипулируют люди, всегда так или иначе заинтересованные.

Моральные аспекты таких историй, как расследование убийства Кеннеди, не рассматриваются вообще, так как существует общественный договор между личностью и обществом: все мы — не без греха. Вот почему так подозрительно относятся к бескомпромиссным борцам за истину — что, им больше всех надо? Известная библейская греховность человека заранее предполагает снисходительное отношение к нему, особенно — если он наделен властью. Маленькому человеку в большой политике — нм снисхождения, ни пощады. К тому же маленькие люди часто имеют амбиции ни по уму, ни по способностям и «подставляют» себя для чужих манипуляций. Никто из них не готов к обрушившимся на них бедам — выявляются все слабые стороны личности, компромиссы и грехи.

Ли Харви Освальд — такой пример. Его не извиняет даже молодость, скорее именно молодость вовлекла его в гибельные сферы политики, пусть и в ином разрезе и ракурсе. Но путь его к гибели не был ни сложным, ни извилистым. Он был — направленным и — не без чужого влияния, о чем — ниже.

4.

22 ноября 1963 года. На перекрестке Элм- и Хьюстон-стрит находившиеся в машине президент Кеннеди и губернатор Конэлли подверглись обстрелу и были ранены. Предположительно стреляли три раза из окна шестого этажа здания склада школьных учебников. Стрелявший (предположительно Ли Харви Освальд) сбежал через черный ход, тогда как у главного полицейский задержал человека, похожего на Освальда, хотя в окне видели только его голову и руки. Тем не менее несколько минут было потеряно. Кроме того, из толпы «выдернули» еше пару подозреваемых.

А Освальд на автобусе ехал домой. Зачем? Может быть, вымыться. Чтобы пройти парафиновый тест? Но автобус из-за пробок останавливается. И Ли добирается домой на такси. Там он хватает револьвер марки Smith &Wesson и спешит дальше в некоем направлении. В кармане у него, кроме оружия, есть еше пересадочный талон на автобус, и анализ показывает, что он мог доехать до городка на границе с Мексикой (!!!)

По пути он видит вылезающего из патрульной машины полицейского Типпита и два раза стреляет ему в грудь. Хотя тот еще даже не обратил на него внимания. Вопрос: зачем?

Возможен и такой вариант: чтобы оставить на руках следы пороха для парафинового теста. То есть: лучше быть обвиненным в убийстве полицейского, а не президента. Абсурд?

Нет, не все так просто. Свидетели гибели Типпета утверждают, что в него стреляли два человека: три выстрела — в грудь, один — в висок. И полицейский нашел тут же четыре стреляные пистолетные гильзы, пометив их своими инициалами. и все эти свидетельства канули в Лету.

Но полицейские находят на шестом этаже склада винтовку Mannlicher-Carcano итальянского производства с оптикой четырехкратного увеличиния. На прикладе её — отпечаток ладони Освальда, который полиция снимает при помощи клеящей пленки, тием самым убирая доказательство вины Освальда с оружия. А если на ней и не было его отпечатков? Дело в том, что сначала сообщили, что нашли там немецкую винтовку «Маузер». Как она превратилась в итальянскую, не ясно.

В документальном фильме говорится, что после убийства Типпита Освальд убежал и спрятался в кинотеатре «Техас». Туда ринулось 200 полицейских и вытащили с предпоследнего ряда убийцу с дробовиком. А куда подевался револьвер? О нем в дальнейшем вообще — ни слова.

На шестом этаже склада между входом и окном была сооружена баррикада из коробок с бумажными кубиками, на которых, кроме отпечатков Освальда, было еще 11 других отпечатков. Кому они принадлежали? Не известно.

Еще — о винтовке. Якобы было три выстрела. Сколько нашли гильз — не говорится. А в винтовке оставался еще один патрон. Почему?

А очень просто: для сравнения. Две пули, разлетелись на кусочки, которые не смогли идентифицировать. Но зато работники ФБР нашли в носилках Конэлли целую пулю, которая якобы застряла в теле Кеннеди, а потом выпала. И её нашли. И она — к винтовке Каркано. Славно!

А 24 ноября в подземном гараже городского полицейского управления с расстояния одного метра владелец стрип-клуба «Карусель» Джек Руби стреляет в Освальда из револьвера, раненого везут в тот же Парклендский госпиталь, где был Кеннеди, и даже в ту же палату.

Ли Харви Освальд пережил президента начасов.

Итак, предполагается и даже утверждается, что Освальд за 6,5 секунд сделал три прицельных выстрела из винтовки с оптическим прицелом. Способен ли он на это?

Члены Комиссии тоже искали и находили.

«Либлер не мог молчать. Он сел за пишущую машинку, которая нашлась у него дома в Вермонте, и напечатал докладную записку на 26 страницах, в которой было больше 6700 слов. В ней он подробно, абзац за абзацем, разбирал текст главы. Он отметил более десяти случаев, по его словам, фактических ошибок и натяжек. Эта докладная записка была в своем роде произведением искусства и свидетельством проницательности Либлера и его необыкновенной памяти. Он смог вспомнить мельчайшие подробности улик и показаний свидетелей и сравнить их с тем, что прочел в гранках.

В самой спорной части докладной Либлер написал, что категорически не согласен с Редликом и теми членами комиссии, которые считали, что стрелковая подготовка Освальда в рядах морской пехоты была достаточной для того, чтобы с легкостью совершить тот самый выстрел на Дили-Плаза. Либлер считал, что в отчете следует особо отметить, что во время тренировочных стрельб над Освальдом открыто потешались его товарищи-морпехи и что он как минимум один экзамен по стрельбе сдал неважно. Свидетели вспоминали, писал он, что „Освальд не был хорошим стрелком и во время службы в морской пехоте особо не интересовался оружием“. Из черновика отчета эти противоречащие основной линии свидетельства исчезли.»

«Редлик также отказался выяснять в ФБР, действительно ли на стволе винтовки, обнаруженной на книжном складе, был отпечаток ладони Освальда. Эксперт по отпечаткам пальцев из полиции Далласа заявил, что отпечаток принадлежит Освальду, тогда как эксперт ФБР, осматривавший винтовку, вообще не обнаружил на ней никакого отпечатка. Либлер считал, что оба случая — неопознанные отпечатки на коробках и разногласия по поводу отпечатка на винтовке — необходимо прояснить. «Нельзя оставлять отчет в таком состоянии», — заявил он.

Рэнкин встал на сторону Либлера и в конце августа написал Гуверу несколько писем, в которых настаивал на выяснении вопроса об отпеч

Рэнкин встал на сторону Либлера и в конце августа написал Гуверу несколько писем, в которых настаивал на выяснении вопроса об отпечатках пальцев4. В последние дни расследования пришел ответ: из Бюро сообщали, что большая часть отпечатков, которые ранее не удавалось идентифицировать, принадлежала сотруднику ФБР и далласскому полицейскому, который забрал коробки в качестве улик. В ФБР также пришли к выводу, что отпечаток ладони на стволе винтовки, обнаруженный полицией Далласа, действительно существовал. Эксперт из ФБР, осматривавший винтовку, не знал, что полиция сохранила отпечаток, сняв его со ствола при помощи липкой ленты.»

Но почему никто не замечает пули, подброшенной в носилки раненого Президента?

У этой загадки есть вполне неплохое объяснение. Когда экспертам представили винтовку Каркано и попросили их сделать три выстрела за 6,5 секунд, те отказались6 сбит оптический прицел, а курок слишком тугой. Даже после исправления им не удалось выполнить задания.

А ведь на самом деле было сделано четыре выстрела — то есть в любом случае Освальд не мог быть убийцей — одиночкой.

Пора поговорить о ранах Кеннеди и Конэлли — они напрямую связаны с количеством выстрелов и попаданий. И здесь тоже — сплошь загадки.

По закону вскрытие должно было производится в штате, где совершено преступление. Но Джонсон приказывает самолетом доставить тело Кеннеди в Вашингтон на базу Эндрюс в медицинский центр ВВС Бетесде. Жаклин Кеннеди находится рядом с телом мужа. Но затем происходит необычайное: специалисты делают снимки и рентген ран, а когда спускаются на первый этаж, то видят Жаклин, входящую в вестибюль. Згпчит тело Джона оставалось без её присмотра, и за это время с головой Кеннеди были проведены определенные манипуляции. Из мозга могли удалить частицы пуль, поставив преграду расследованию. Мало того, в отчете было указано, что пуля попала в голову президента сзади, а про ту, что попала в голову спереди, — умолчание. А ведь свидетели во время выстрелов и сама Жаклин говорили, что череп Кеннеди был почти располовинен.

Еще: в Далласе труп Кеннеди обернули простыней и положили в бронзово — деревянный гроб из местного похоронного бюро. В Вашингтон труп президента прилетел в полиэтиленовом мешке в цинковом гробу.

Фантастика!

Но свяжем все это с тем, что, когда Председатель Комиссии Уоррен получил снимки и рентгенограммы по делу Кеннеди, то сделал все, чтобы они не попали в отчет, а были переданы Роберту Кеннеди, министру юстиции и брату покойного, как о окровавленная его одежда. Из особой заботы о Жаклин? Нет, не все так просто.

Итак, Уоррен — креатура Линдона Джонсона, ставшего под присягой Президентом на крови — рядом с телом убитого 35-го Президента. Случайность? В политике случайности не бывает.

Джон Кеннеди и Линдон Джонсон ненавидели друг друга. И вдруг Линдон объявляет. Что собирается баллотироваться на должность вице — президента, и Кеннеди соглашается и получает заклятого врага себе «под печенку». Считается, что глава ФБР Эдгар Гувер одолжил Джонсону компромат на Кеннеди (скорее всего — по женской части), и это сработало. При всем том он говорил своей любовнице, от которой у него был сын, что каждый четвертый президент США был убит, оставив пост вице-президенту.

В свою очередь Эдгар Гувер ненавидел клан Кеннеди и, находясь у власти несколько десятков лет, на этот раз опасался за свою отставку. И братья Кеннеди «подставились». Клан Кеннеди делал деньги во время «сухого закона», когда связь с мафией была обязательна. Глава клана Кеннеди договаривается с главарями мафии о том. Что они поддержали еа выборах президента его сына, и тогда Белый Дом будет у них в кармане. Вместо этого Министр юстиции объявил войну мафии, не рассчитав, что долг платежом красен.

Именно поэтому он официально согласился с выводом комиссии Уоррена об одиноком убийце Освальде. Роберт понимал, что уже ходит по лезвию ножа, плеп он решил баллотироваться в Президенты в 1968 году. Но был застрелен палестинцем Сирханом в отеле «Амбассадор» в лос — Анжелесе. Два мощных удара подкосили клан Кеннеди.

Опять же любовница Джонсона рассказала, что перед покушением в Далласе состоялась вечеринка с взрывоопасной смесью Джонсона, Гувера и миллиардера — нефтепромышленника Ханта. После неё Линдон сказал любовнице, что Кеннеди ему за все ответят. Что же он сделал?

Его обязанностью было подготовить безопасность пребывания президента в Далласе, для чего он и прилетел туда заранее. Маршрут следования кортежа — его прерогатива, и вот он вместо прямой, как стрела, улицы прокладывает маршрут с двумя крутыми поворотами прямо у стен склада школьных учебников. Мало того. Беспрецедентный случай — девять сотрудниов секретной службы накануне вечером и ночью пьют — гуляют, а четверо из них на другой день сопровождают президентскую чету. Того яснее: Джонсон уговаривает Конэлли не ехать в машине Президента, но тот не соглашается с ним и чуть не расстается с жизнью. Кстати, Конэлли всегда говорил, что слышал не менее трех выстрелов, опровергая «теорию одной пули», которая попала в него и президента.

Обратим внимание на то, что практически через десять минут после покушения половина группы охраны Кеннеди «переметнулась» к Линдону Джонсону.

Во время покушения и сразу после него профессионализм секретной службы оказался «ниже плинтуса». Даже кнопка радиотелефона полиции западала в течение пяти минут, так что госпиталь оказался не готов к приему столь важных пациентов. И вообще создавалось мнение, что, что почти во всем присутствовала некая нарочитость, выдаваемая за растерянность. Лишь бизнесмен Запрудер со своей кинокамерой оказался на высоте, хотя и дал заинтересованным лицам совершенно лишнюю информацию, а незаинтересованным — сомнения и скепсис по отношению к официальному расследованию.

5. Раз, два, три, четыре, пять — я иду искать

АБСОЛЮТНО ВСЕМ ЯСЕН СЛЕД СССР В ДЕЛЕ оСВАЛЬДА, а вот мексиканский обычно выпадает для профанного читателя. поэтому мне придется привести пространные цитаты из книги Шеннона «Анатомия убийства», хотя читатель, разумеется, не обязан смешивать намерения и факты, объединяя их единым термином — ПОКУШЕНИЕ. Спецслужбы почти всегда используют видимые и невидимые ходы одновременно, а сам Ли Харви Освальд понял это, когда Джек Рубинштейн выстрелил ему в живот при полном попустительстве полиции.

Но — к делу.

«В последние дни подготовки отчета, когда текст в спешке переписывался и редактировался, сотрудники комиссии получили наконец известие от ФБР о Сильвии Одио и о ее заявлении о том, что она видела Освальда на пороге своей квартиры в Далласе. Бюро получило новую информацию, доказывающую, что молодая кубинка ошиблась. Агенты ФБР в конце концов смогли установить личность трех мужчин, которых видели у двери Одио, и Освальда среди них не было. Эту новость Эдгар Гувер сообщил Рэнкину в письме от 21 сентября20. По словам Гувера, Бюро вышло на след 34-летнего американца кубинского происхождения — водителя грузовика по имени Лоран Юджин Холл, который назвал себя одним из активистов, мечтающих свергнуть режим Кастро. Он вспомнил, что заходил к Одио. О себе Холл рассказал, что был профессиональным наемником, участвовал в партизанских действиях на стороне Кастро, но разочаровался в нем и примкнул к его противникам.

В сентябре 1963 года, вспоминал Холл, он приехал в Даллас с двумя товарищами — борцами с режимом Кастро: один из них Лоренс Говард, американец родом из Мексики, а второй — Уильям Сеймур, который на самом деле не был латиноамериканцем и по-испански знал всего лишь несколько слов. Они занимались сбором средств в поддержку освободительного движения и с этой целью зашли к одной женщине с Кубы, по его словам, это и была Одио. Холл предположил, что Одио перепутала Сеймура с Освальдом.

Гувер писал, что расследование продолжается — агенты ФБР теперь разыскивают Сеймура и Говарда. И все же члены комиссии, узнав эту последнюю новость от ФБР, почувствовали некоторое облегчение. Теперь из заключительного отчета можно было исключить то, что прежде казалось надежным свидетельством, указывающим на наличие у Освальда товарищей-заговорщиков.

Дэвид Слосон, ранее горячо убеждавший комиссию расследовать утверждения Одио, много лет спустя не мог вспомнить, читал ли он это письмо Гувера, как не помнил и подробностей того, как Бюро якобы разрешило загадку Одио21. Слосон, как и его коллеги, был просто слишком занят: он дописывал свою часть чернового варианта заключения. Он также не мог вспомнить, поднимался ли вопрос о том, чтобы кто-то из комиссии взял показания у Холла: на это уже не оставалось времени. «Мы могли лишь поверить ФБР на слово», — говорил он впоследствии.

После письма Гувера часть отчета, где речь шла об Одио, быстро переписали, объяснив — и отметив как ошибочные — ее заявления. В отчете комиссия поздравляла себя с тем, что вынудила ФБР заново расследовать историю Одио: "Несмотря на то что мы были почти уверены, что Освальда не было в Далласе в то время, в которое его якобы видела миссис Одио, комиссия попросила ФБР провести дальнейшее расследование, чтобы определить степень достоверности рассказанного миссис Одио«22. В отчете отмечалось, что ФБР сумело разыскать Лорана Холла и что к мисс Одио заходили именно Холл и его два товарища. «И хотя ко времени публикации отчета ФБР еще не завершило расследование этого вопроса, комиссия пришла к выводу, что Ли Харви Освальд не появлялся у дверей квартиры миссис Одио в сентябре 1963 года».

Келли (ФБР) прочел о том, как проводилась операция ЦРУ, целью которой было наблюдение за Освальдом в этой стране, — и как бездарно распорядились этой информацией в ЦРУ осенью 1963 года, когда она туда поступила. Что-то важное произошло в Мексике, решил Келли. «Пребывание Освальда в Мехико, по-видимому, окончательно изменило мировоззрение этого человека».

Келли наткнулся на сверхсекретное письмо Гувера, датированное июнем 1964 года и адресованное комиссии — юристы комиссии свидетельствуют, что это письмо до них так и не дошло, — о том, что Освальд во всеуслышание заявил в кубинском посольстве в Мехико, что убьет Кеннеди. Судя по тому, что читал Келли, в том, что этот случай имел место, не приходилось сомневаться. «Освальд определенно предложил убить президента Кеннеди», — сказал он. Из других архивов ФБР Келли узнал, что Освальд высказывал подобную угрозу и при встрече с советскими дипломатами — и шпионами — в посольстве СССР в Мехико. В их числе был и внушавший ужас агент КГБ Валерий Костиков. «Важность присутствия Костикова трудно переоценить», — сказал Келли. Задолго до убийства Кеннеди и ЦРУ, и аналитики советского отдела в штаб-квартире ФБР знали Костикова как специалиста по заказным убийствам.

Келли подчеркнул, что это вовсе не значит, что за убийством Кеннеди стоят кубинцы либо СССР, ведь Костиков для прикрытия занимался в посольстве также и обычной дипломатической работой. «Лично я думаю, Советы ответили Освальду, что не хотят принимать участия в этом деле», — сказал Келли. Что же касается Кастро, ФБР установило: «диктатор тогда подумал, что это предложение — провокация со стороны правительства США или что Освальд просто сумасшедший», и потому кубинские дипломаты в Мехико решили с ним не связываться.

И все же эти материалы ФБР, которых так и не увидела комиссия Уоррена, потрясали воображение. Из них следовало, что и в кубинском, и в советском посольствах в Мексике за несколько недель до убийства слышали, как Освальд открыто говорил о своем намерении убить президента.

После поездки Освальда в Мексику череда бюрократических проволочек и промахов внутри ФБР привела к тому, что большая часть этой информации, включая факт встречи Освальда с экспертом по убийствам из КГБ, не дошла до отделения в Далласе. В Вашингтоне у ФБР и ЦРУ «в общей сложности было достаточно информации о поездке Освальда в Мехико, чтобы внести его имя в список лиц, представляющих собой угрозу для безопасности президента», — сказал Келли. Но Хости «оставили в неведении». Далласскому агенту передали лишь отрывочные сведения о поездке в Даллас, а кто такой Костиков на самом деле, ему не сказали. «По-видимому, внутри структуры Бюро те, кто за это отвечает, не сумели достаточно быстро сообразить что к чему», — резюмировал Келли.

А после убийства президента начальство ФБР в Вашингтоне и в Далласе — и наверняка Джонсон в Белом доме тоже, подумал Келли, — решило не сообщать этих подробностей Хости и его коллегам в Далласе, опасаясь, что подозрения о коммунистическом заговоре в деле об убийстве президента могут вызвать международный скандал. Келли установил, что по меньшей мере две служебные записки о событиях в Мексике были изъяты из подшивки материалов об Освальде в Далласе в первые дни после убийства в надежде, что Хости их еще не прочел. Келли установил, что приказ изъять записки исходил от третьего лица в ФБР — помощника директора Уильяма Салливана, а Салливан, в свою очередь, действовал по приказу Белого дома, где, «по-видимому, сочли, что риск конфронтации с Советским Союзом после убийства Кеннеди слишком велик». В мемуарах Салливана, опубликованных в 1979 году, через два года после его смерти (он погиб в результате несчастного случая на охоте), он признавал, что ФБР и ЦРУ так и не разгадали многие загадки убийства Кеннеди, особенно связанные с поездкой Освальда в Мехико и его взаимодействием с кубинским посольством. «В этом деле есть громадные пробелы, которых мы не заполним уже никогда, — писал Салливан. — Мы никогда не узнаем, что произошло между кубинцами и Освальдом тогда в Мехико»..

Келли понял, что Хости был жертвой. Он был уверен: если бы Хости сообщили все, что было известно в штаб-квартире ФБР о поездке Освальда в Мехико, он бы предупредил Секретную службу, что Освальд представляет угрозу. В этом случае ФБР, считал Келли, «без сомнения, предприняло бы все необходимые шаги для нейтрализации Освальда». И главный вывод, к которому пришел Келли: убийство президента Кеннеди можно было предотвратить, причем легко. Хотя Гувер и настаивал на том, что Освальд был одиночкой, чьи планы убить президента не были известны Бюро, это неправда. Если бы далласскому отделению стало известно об Освальде то, о чем в тот момент знали другие в ФБР и ЦРУ, «Джон Кеннеди, без сомнения, не погиб бы 22 ноября 1963 года, — сказал Келли.»

24 сентября, в четверг, председатель Верховного суда США Уоррен взял темно-синюю коробку толщиной 10 см, в которой лежали 888 страниц отчета и вручил её Президенту Линдону Джонсону. К отчету было приложение — целых 26 томов. Сам отчет был издан в мягкой и твердой обложке ценой 2,54 и 3,5 $.

«Впрочем, один из членов комиссии почти сразу же попытался отгородиться от отчета. Это был Ричард Рассел. Он дал интервью самой большой газете своего штата, The Atlanta Constitution, статья с интервью была опубликована через два дня после публикации отчета16. По его словам, отчет — это „лучшее, что мы могли сделать“, однако он не уверен, что комиссия знает всю правду. До сих пор неясно, сказал он, действовал ли Освальд „при подстрекательстве или пособничестве других лиц“. И добавил, что гипотезы о смерти Кеннеди „будут в ходу еще сотни лет, а то и больше“.

Для Гувера новости оказались плохими, как он и предвидел. Он понимал, что этот отчет дискредитирует работу Бюро, которое в результате может быть реорганизовано, поскольку упустило возможность предотвратить покушение на президента. Комиссия не обвиняла лично Гувера в недобросовестном исполнении своих обязанностей, хотя из его переписки позднее станет ясно, что он неоднократно врал комиссии — в том числе под присягой. Самой очевидной ложью было его повторявшееся неоднократно утверждение, что агенты ФБР добросовестно вели дело Освальда перед покушением, хотя сам он потихоньку объявил этим агентам выговор.»

Впрочем, на присутствие заговора указывает и тот факт, что ФБР имело в запасе еще и пикантную версию гомосексуализма, вернее — его половой бивалентности (в отчете агентов его иной раз именовали «двухстволкой»). Так или иначе, но его видели в обществе по меньшей мере пяти гомосексуалистов, один из которых имел отношение и к Джеку Рубинштейну (РУЬИ). Да и Марина Освальд свидетельствовала, что муж спал с ней редко — вряд ли раз в месяц. Хотя все, что говорили жена и мать Ли Харви, следует корректировать — они были озабочены лишь выживанием и выкачиванием денег из сложившейся ситуации. В любом случае Освальд и в прессе и в свидетельствах характеризовался как человек слабый, и действиями его руководила не только его недалекость, но и чья-то рука, имеющая соответствующие полномочия и возможности.

Эта же рука распоряжалась и телом убитого Президента:

«Десятки лет спустя проверка, проведенная с одобрения Конгресса группой независимых медэкспертов, показала, что патологоанатомы из Медицинского центра ВМФ, производившие вскрытие, допустили поразительные ошибки, в числе прочего неправильно определили место обоих входных пулевых отверстий в теле Кеннеди13. Увидев фотографии вскрытия, независимые эксперты пришли к выводу, что пуля от первого выстрела попала в спину ниже того места, на которое указывал патологоанатомический протокол, а входное пулевое отверстие в голове располагалось на целых десять сантиметров выше.»

«Еще одна загадка — где находится мозг президента. В 1979 году специальная комиссия Конгресса, созданная для расследования заказных убийств и занимавшаяся повторным расследованием убийства Кеннеди, сообщила, что доктор Беркли доставил запечатанный стальной контейнер с мозгом Кеннеди его бывшему секретарю Ивлин Линкольн, которая хранила его некоторое время в 1964 году в помещении Национального архива. Куда попал этот контейнер дальше, комиссия выяснить не смогла. В итоговом отчете комиссия ссылалась на бывшего профессора Йельской школы права Берка Маршалла, представлявшего интересы распорядителей наследства Кеннеди и полагавшего, что в итоге мозг и другие документы, касающиеся вскрытия, попали к Роберту Кеннеди, который «избавился от этих материалов самостоятельно, не поставив об этом никого в известность». Маршалл утверждал, что «Роберт Кеннеди опасался, что в последующие годы эти материалы будут выставлены на всеобщее обозрение, например в Смитсоновском институте, и стремился избавиться от них, чтобы исключить подобную возможность».

А Председатель Верховного Суда и Комиссии Эрл Уоррен покрывал своим авторитетом заговор, что никак не может не вызывать сомнений в статусе американской демократии. Демократическая паутина не обойдется без пауков, а, значит, и без жертв.

* * *

Куба — крохотная раковая опухоль, случайно отпавшая от грандиозного тела США. Она полощется в тропических водах, но никак не может отмыть своей смертельной опасности. Советы попытались излечить её шприцами ракет, словно бы хрен слаще редьки. Доктор Кастро пользовал остров скальпелем тоталитаризма, вносил в раны коммунистические бациллы, а те устремлялись в сторону Флориды, в результате чего в Майами образовалось черт те что и не разбери пойми.

Братья Кеннеди поручили ЦРУ организовать высадку антикасровских боевиков и покушение на Фиделя Кастро, но то и другое оказались неудачным, а в руках Кастро — участники, которые дали соответствующие показания. Но это было лишь половиной проблемы. Генеральный прокурор Роберт Кеннеди весьма неосторожно организовал «опрессовку» шестидесяти Донов мафии, той самой мафии, которая и поставляла бойцов для спецопераций. разумеется, такие неблагодарность и несправедливость были вопиющими и требовали соответствующего отклика

Другой нервный узел — вице-президент Джонсон, глава ФБР Гувер и богатеи юга США. Они были в курсе создавшейся ситуации и решили воспользоваться ею, коль скоро и мафия и антикастровцы оказались в одной подводной лодке, опасной для братьев Кеннеди. Не нужно забывать и о том, что в некотором смысле кровеносные сосуды ЦРУ и ФБР соединялись, так что объединенный фронт против братьев был реален. Линдон Джонсон всегда держал в уме, что каждый четвертый Президент США пал от руки убийцы, тогда как братья Кеннеди, не принимая сего во внимание, плодили себе врагов и не особенно принимали во внимание на состояние своей секретной службы. Впрочем, уже из разговора Джеки Кеннеди с мужем было ясно, что он сознательно шел на риск покушения безо всяких гарантий. Это была католическая упертость, к тому же очень много внимания принадлежало конфронтации с СССР — баланс внутренней и внешней политики был на очень неисправных весах. Президент Кеннеди постоянно повышал ставки, полагаясь на мощь страны и не слишком обращая внимания напривычные уже подводные течения. А если уж говорить правду. Между Югом и Севером США продолжалась война, пусть и «холодная», но оттого не менее опасная. Борьба за равноправие негритянского населения не только не прекращалась, но и давала некоторые положительные результаты. Это было переломное десятилетие, и только в страшном сне Югу мог привидеться черный Президент, а ведь так и случилось через полвека.

«Рэнкину очень хотелось нанять в штат комиссии выдающегося чернокожего юриста. Он дорожил своей репутацией борца за гражданские права и понимал, какими лицемерами он, а вместе с ним и председатель Верховного суда выглядели бы, если бы такого назначения не было сделано. „Мне нужен был чернокожий адвокат“, — говорил Рэнкин годы спустя, возможно, высказываясь излишне прямолинейно. Очень скоро он пришел к мысли привлечь к работе Уильяма Коулмена из Филадельфии, что очень обрадовало Уоррена. Коулмену было 43 года, он с отличием окончил Гарвардскую школу права, став первым чернокожим сотрудником в истории Верховного суда. Свое назначение он получил в 1948 году от председателя Верховного суда Феликса Франкфуртера. Невзирая на то что он заявил о себе как один из самых востребованных адвокатов в стране, работая на влиятельнейшие в стране корпорации, как, например, Ford Motor Company, Коулмен стал ключевой фигурой в закулисной борьбе за гражданские права. Он стал соавтором юридического обоснования по ключевому делу „Браун против Совета по образованию“, выступая в защиту чернокожих школьников.»

СЛЕДУЕТ ОТМЕТИТЬ, ЧТО Уильям Коулмен выполнил одно щекотливое поручение Белого Дома — встреча на яхте в 20 милях от Кубы с Фиделем Кастро, которого пришлось уверять, что к покушению на него правительство США не причастно. возможно, обсуждались и другие вопросы, о чем Коулмен умолчал. Сам он — первый высокопоставленный черный юрист и борец за права негров имел представление о грозящих ему неприятностях и опасностях, а за пределами США вообще опасался за свою жизнь. Но этот клубок — покушение на Кастро, мексиканские похождения Ли Харви Освальда и покушение на Кеннеди был довольно плотно увязан, хотя в ходе работы в комиссии Уильям нием не проявил и не выдал ни себя, ни известные ему факты.

«Коулмен сказал, что автор данной книги — первый из журналистов, кому он рассказывает о секретном задании встретиться с Кастро. Другие члены комиссии говорили автору, что до них доходили слухи о встрече Коулмена с кубинским лидером. И когда автор данной книги попросил Коулмена дать разъяснение по поводу этих слухов, он подтвердил, что все это правда. И добавил, что в своих мемуарах Counsel for the Situation, опубликованных в 2010 году, не стал упоминать о встрече с Кастро, поскольку понимал, что эта информация на тот момент все еще была засекреченной.»

«февраль 1964 года

Отчеты далласского отделения ФБР о показаниях Сильвии Одио передали группе «по заговору» — Дэвиду Слосону и Уильяму Коулмену. Бюро не придавало этим отчетам особого значения, но Слосон так и впился в них. Он вспоминал потом, что, читая рассказ этой молодой жительницы Далласа, разволновался при мысли, что свидетельница подтверждает: незадолго до убийства Освальд общался с антикастровской группировкой. Показания соответствовали той гипотезе о заговоре, которую Слосон считал наиболее правдоподобной.

Если комиссия придет к выводу, что Кастро в покушении не замешан, прикидывал Слосон, имеет смысл расследовать причастность ожесточенных противников Кастро. Не решились ли они отомстить Кеннеди, который слишком мало сделал для свержения коммунистического правительства в Гаване? Слосон пытался вообразить разветвленный заговор, в результате которого в убийство президента вовлекалась кубинская оппозиция. В итоге версия заговора настолько усложнилась, что даже Слосон, учившийся первоначально на физика и умевший передавать тайны Вселенной доступным для непосвященных языком, не сумел толком объяснить свою точку зрения коллегам из комиссии. Наслаивались взаимные обманы и двурушничество: и сам Освальд, и те эмигранты — противники Кастро, с которыми он, возможно, имел дело, вели двойную игру».

* * *

Информация к размышлению.

Когда тело Д. Ф. Кеннеди привезли в Парклэндский госпиталь, там уже находился катафалк местного похоронного бюро (!?), которое и предоставило гроб, в котором тело увезли в Ваштнгьон. Тоже, как обычно, в Далласе, — случайность...

Продолжение

---

1. Курсив — цитата из книги «Анатомия убийства»